Дарья Вознесенская - Любовь в фокусе

Для меня.

Теперь - только для меня.

Я посмеиваюсь над внезапно вспыхнувшими собственническими чувствами -никогда их не было, а вот тебе. Ходи, ревнуй, посматривай на всех мужиков искоса.

Подталкиваю девушку к кассам, а потом, утрамбовав миллион пакетов в багажник, где уже стоят две небольшие сумки с вещами и куча ярких коробочек, бережно усаживаю свой новогодний подарок на пассажирское сиденье, перевязываю его лентой ремня безопасности и ставлю печать поцелуем.

- Знаешь... - задумчиво говорит Оля и переплетает пальцы с моими, после того как мы, наконец, выбрались из очередной пробки, - Обычно женщины после первой ночи оказываются в мучительно-зыбком положении. Позвонит не позвонит? Понравилось или нет? А что будет дальше? Как будто ты сдал экзамен и теперь ждешь, когда объявят результат. А я... Я, с того момента, как ты меня поцеловал впервые, ни секундочку не сомневалась, что у нас все будет хорошо. Как думаешь... это нормально?

Я поворачиваюсь к ней, а потом целую тонкие пальчики.

- Более чем нормально. Я тебе уже говорил, как мне нравится твоя естественность и искренность?

- Нет, - отвечает совершенно серьезно, - Но я готова послушать.

Мы приезжаем в дом, стоящий посреди заснеженных деревьев, только к вечеру. Все уже на месте и тут же растаскивают покупки, подарки, меня, Олю по разным местам, вываливая на меня все новости, планы - чем мы будем заниматься в следующие два дня - показывая две уже наряженные елки и новогоднюю иллюминацию, превратившую особняк в пряничный домик.

Оля ошеломлена теплотой и напором моих родственников, а я не прекращаю улыбаться. Потому что наконец-то все... правильно. Как и должно быть на Новый Год.

Я с людьми, которые всегда меня ждут и любят.

- Дядя Савеий, а ты тозе зениться соблался? - по мне карабкается трехлетняя обезьянка. Единственный пока ребенок в нашей семье... и от того безумно заласканный. Но, как ни странно, мини-рыжую это не портит.

- Что значит тоже? - спрашиваю с улыбкой. - А кто еще?

- Все, - надувает она губки, явно недовольная, что любимые дяди разошлись по рукам.

- Всё может быть. - подмигиваю, - Но не ты должна узнать об этом первой. Я спускаю её вниз и иду на поиски Оли.

Женская часть семьи уже взяла её в оборот, и, похоже, она вполне вписалась в компанию. Только, в отличие от прочих, у нее в руках не нож и упаковки от продуктов, а фотоаппарат, которым она непрестанно щелкает

Я ловлю её со спины, разворачиваю к себе и целую, старательно не замечая, как Ярослава поднимает два больших пальца вверх.

- Я бы не хотел, чтобы ты и здесь... работала.

Смотрит на меня удивленно. А потом улыбается:

- А ты не понял? Это для меня не работа, а любимое дело. Тем более... - она понижает голос, - Я не умею и терпеть не могу готовить.

- Какие еще тайны ты скрываешь? - притворно хмурюсь.

- Думаешь, расскажу тебе так сразу? Не-а, буду выдавать порционно, а то вдруг ты испугаешься и бросишь меня.

- Всю жизнь?

Сглатывает.

А потом медленно кивает: - Думаю... как раз хватит

Я целую её в растрепанную макушку и возвращаюсь к братьям и Броневому, которые делают разметку во дворе для установки фейерверков.

Завтра Новый год и надо много чего еще подготовить...

Но главное, пожалуй, мы все уже сделали.

Исполнили свои самые важные желания.