Юлия Монакова - Пойманные в city

— Тамер, эй, привет!..

Он запнулся на секунду, поднял на нее глаза… Нет, даже не «поднял глаза» — а мрачно зыркнул исподлобья. Люську поразило его отчужденное, застывшее, словно каменное, лицо… Ей на мгновение почудилось, что она обозналась. Но нет, это действительно был Тамер.

— Привет, — отозвался он каким-то задушенным голосом и, не остановившись, быстро промчался мимо, удаляясь от нее. Люська обернулась ему вслед, пораженная. Да что это с ним? Куда он несся, как на пожар? А как же Алина — она его должна возле магазина ждать… Алина?! Люську вдруг захлестнула волна панического ужаса — так, что аж тошнота подкатила к горлу. Господи, что там еще стряслось?! Конечно, она понимала, что ничего страшного произойти не могло — на виду, среди людей… Но те считанные метры, что оставались до магазина, Люська буквально пролетела, не касаясь земли, задохнувшись от ужаса, и смогла сделать выдох лишь тогда, когда увидела на углу одинокий Алинин силуэт.

Почему-то первым делом ей подумалось: «Жива!..» Люська тут же отругала себя за такие мысли — что еще за сериальные страсти, ну конечно же, подруга жива, что ей сделается…

— Я только что Тамера видела, куда он побежал? — без обиняков спросила она, вглядываясь в побелевшее, как мел, Алинино лицо и уже догадываясь, что здесь мгновение назад что-то произошло. Ссора?.. Скандал?..

Алина бессмысленно обшаривала ее лицо пустыми глазами, словно не понимая, кто перед ней и чего хочет. Люська вдруг снова жутко испугалась.

— Да что с тобой? — она легонько встряхнула подругу за плечи.

— Он ушел, — выговорила Алина странным голосом.

— Куда ушел?

— От меня…

— Почему? — информацию приходилось вытаскивать по крупицам, буквально клещами.

— Я… с мальчиком разговаривала… — объяснила Алина с трудом. — Появился Тамер, увидел…

— Боже мой, с каким еще мальчиком?! — заорала Люська, не заботясь о том, что на них оглянулась какая-то парочка, проходившая мимо.

— Подошел парень, — заторможенно сказала Алина. — Спросил, где находится двадцать пятый дом. Я стала объяснять… В это время появился Тамер…

— Ну и что?! Не вижу состава преступления…

— Он сказал, что я кокетничала с тем парнем, улыбалась ему, вела себя развязно…

— Бред какой-то! — разозлилась Люська. — Ты и в самом деле кокетничала?

— Нет, но я… я правда слишком оживленно себя с ним вела. Болтала… улыбалась, да…

— И что с того? Алин, ну что это еще за дикость, когда нельзя проявить элементарное дружелюбие?

— С мужчинами — нельзя, тем более с незнакомыми, я же мусульманка… Мне надо было ответить сухо или сказать, что я вообще не знаю дороги… Зачем я начала с ним разговаривать?! Да еще и улыбаться… — губы у Алины задрожали. Люська с досадой покачала головой:

— Да погоди ты реветь, дорасскажи сначала… Ну, увидел он вас вдвоем, и что?

— Он мне сказал, что я подлая, что у меня никаких ценностей в жизни и что я только перед ним притворяюсь святошей, а душа у меня лживая и распутная…

— Обалдеть! — Люська всплеснула руками. — Хорош гусь, ничего не скажешь… Подскочил, не разобравшись, налетел, заклевал и удрал…

— Ты не понимаешь, — с болью выдохнула Алина. — А ведь он прав…

— Прав?! В чем?! Ой, ты-то хоть не сходи с ума, коли уж он у тебя такой идиот… Алина, это НОРМАЛЬНО — когда у тебя спрашивают дорогу, и это НОРМАЛЬНО, когда ты объясняешь, неважно, знакома ты с человеком или нет… И вежливая улыбка — это тоже НОРМАЛЬНО. Во всем цивилизованном мире так!

— Ты не понимаешь, — повторила Алина. — Он же не русский, он турок. У них совсем, совсем другой менталитет…

— Но ты-то! Ты-то не турчанка, ты русская! — психанула Люська. — Почему ты позволяешь ему переделывать себя так, как он хочет? Почему ты должна жить так, как это нравится ему? Ты на все ради него готова, а он ради тебя на что готов, ответь мне? Способен ли он на жертвы?

— Он жениться на мне хочет. Вернее, раньше хотел… — поправилась Алина, и слезы покатились из ее глаз непрерывным потоком.

— Кошмар, — Люська вздохнула, затем обняла подругу. — Ну-ну, не реви. Пошли в магазин, а потом домой. Поешь, выпьешь чаю, успокоишься… Вы помиритесь, не конец света, знаю я этот восточный темперамент! Вот увидишь, он к тебе первый прибежит, никуда не денется.

— А если он вообще никогда… никогда больше не захочет меня видеть? — прорыдала Алина. — Он такой самолюбивый… Может, мне позвонить ему сейчас, а?.. Извиниться…

— Даже не вздумай! — рассердилась Люська. — Я теперь понимаю, что, пожалуй, именно такими методами турки и ломают своих женщин, делают их покорными и безропотными. Через чувство вины, которое совершенно необоснованно в этих женщинах стимулируется… Алина, и думать забудь о том, чтобы звонить ему и тем более — просить прощения. Тебе не в чем перед ним оправдываться, ты не виновата, виноват он… — не сдержавшись, Люська в сердцах добавила: