Юлия Монакова - По закону столичных джунглей

— Люся… врача…

— Юрий Васильевич? — ахнула Люська, поняв, наконец, кому принадлежал этот сдавленный голос. — Что с вами? Вам плохо?

Продюсер не ответил.

— Я сейчас же… сию секунду… Юрий Васильевич, держитесь, бегу!!! — закричала Люська в трубку.

Азимов жил в том же подъезде двумя этажами выше. Люська вылетела из квартиры, в чем была — в легком шелковом халатике до колен и в тапочках. Забыв запереть дверь на ключ, она громадными скачками понеслась вверх по ступенькам — ждать лифта не было сил.

Дверь в квартиру продюсера была приоткрыта. Люська потянула за ручку и чуть не умерла от шока — Юрий Васильевич лежал ничком на полу в прихожей, а вокруг его головы расплывались кровавые пятна.

— Ой, мамочки… — только и выдохнула Люська. Присев на корточки перед Азимовым, она осторожно прикоснулась к его плечу.

— Вы меня слышите? Юрий Васильевич?..

Ответа не последовало. Очевидно, продюсер дополз из последних сил до двери, чтобы открыть ее, и отключился. Люська попробовала трясущимися руками нащупать у него пульс, но сердце ее колотилось так сильно и часто, что она не понимала, где ее собственное сердцебиение, а где — Азимова.

— «Скорую помощь»… Надо вызвать «скорую помощь»! — сообразила она наконец, вскакивая и разыскивая взглядом телефонный аппарат. Вот он — на зеркальном столике, трубка болтается, из нее выплескиваются тревожные короткие гудки… Как раз Люське продюсер и звонил, но не сумел закончить разговор.

В «скорой» было занято. Люська снова и снова набирала «ноль-три», но никак не могла прорваться. «Может быть, и Юрий Васильевич тоже пытался дозвониться, когда почувствовал себя плохо, но не смог… Поэтому пришлось просить помощи у меня — он же знал, что я сейчас обитаю в Диминой квартире…» — пронеслось у нее в голове. Периодически она бросала настороженные взгляды в сторону лежащего на полу Азимова — как он там, живой ли?..

Наконец ей ответили.

— Пожалуйста! Мужчине плохо! — сумбурно выкрикнула Люська в трубку.

— Возраст? — бесстрастно отозвалась диспетчерша. Люська растерялась:

— Я не знаю…

— Ну, примерно, — устало вздохнули на том конце провода. Люська вновь перевела взгляд на Юрия Васильевича.

— Примерно… лет пятьдесят, или пятьдесят пять, — неуверенно произнесла она.

— Что с ним?

— Не знаю! — воскликнула Люська почти в отчаянии. — Он без сознания, не приходит в себя, а еще, похоже, упал и расшибся во время падения…

— Адрес говорите, — невозмутимо продолжала диспетчерша. Люська продиктовала улицу, номер дома и квартиры, пояснив:

— Там домофон…

— Этаж какой? — перебила ее собеседница. Люська назвала.

— Кто вызывает? — последовал новый вопрос.

— Что, простите? — не поняла Люська. Ей в ответ был красноречивый утомленный вздох.

— Кто вызывает «скорую»? Себя назовите, — повторила диспетчерша.

— А-а-а… Людмила Малахова, — запинаясь, отозвалась Люська.

— Вы ему кто? Жена, сестра, дочь?

— Да я… в общем, соседка, — ответила она. Не вдаваться же сейчас в подробности их делового сотрудничества — господи, да кому это вообще нужно?!

— Оставьте свой номер телефона, — попросила женщина. — У бригады могут быть уточнения по мере выдвижения к вам.

— Если можно, побыстрее… — попросила Люська. — Я боюсь, что…

— Бригада прибудет так скоро, как это возможно, — суховато ответила та. В ее голосе явственно читалась обида: «У меня таких звонков — сотни, тысячи, и с каждым рассусоливать, только время тратить…»

Она повесила трубку.

«Скорая» приехала через полчаса. Все это время Юрий Васильевич был без сознания. Люська периодически приближалась к нему и трогала за руку — нет, уже не пытаясь нащупать пульс, а просто проверяя со страхом, не начал ли продюсер холодеть.

Приехавшая бригада констатировала инфаркт и принялась деятельно укладывать Азимова на носилки.

— Куда вы его везете? — дрожащим голосом спросила Люська. — Мне… мне нужно сообщить родным.

— В двадцатую больницу, — охотно отозвался один из членов бригады, молодой симпатичный паренек. — А вы, стало быть, не его родственница?

— Я соседка… — машинально повторила Люська то же, что говорила до этого диспетчерше. Другой член бригады, постарше и посуровее, недоверчиво хмыкнул, выразительно разглядывая Люськины коленки, которые не мог скрыть короткий халатик.

— Важные у вас соседи, — подмигнул первый с улыбкой. — Я, если честно, обалдел, когда вы его имя назвали.