Анн-Мари Нуво - Анжелика в России

— Это опасно.

— Она преодолевала гораздо большее, сир. Поистине, это не женщина, а сам сатана.

Король вновь задумался. За окнами шуршали под ветерком молодые деревца версальского сада, и человечку за портьерой казалось, что король что-то шепчет своему министру. Но нет: король поднял голову и посмотрел де Помпону в глаза:

— Скажите, де Помпон, эта мысль действительно пришла вам в голову только что? Не раньше?

Де Помпон изобразил на лице изумление.

— Я потому это спрашиваю, любезный де Помпон, что некоторые из наших придворных увлечены вздорной идеей вершить свои личные делишки через женщин, отмеченных нашим вниманием, — продолжал король. — Если бы они только знали, как мало значат для меня женщины! Франция — вот о чем я не устаю думать и заботиться.

— Вне всякого сомнения, сир, — пробормотал де Помпон.

— И сейчас, я чувствую, опять что-то затевается. Что? — резко обернулся король к де Помпону, тот даже попятился и отрицательно замотал головой.

Несколько минут король молча прохаживался, постукивая тростью по зеркально сверкающим полам, министр следовал за ним.

— Маркиза дю Плесси, без сомнения, очень своеобразная женщина, — вздохнув, сказал король. — Она именно такая, как вы ее описали. И все же — прелесть, что за женщина! В вашем предложении я нахожу много интересного. Поговорите с ней, Я не хочу с ней встречаться, своим непослушанием она доставила мне несколько горьких минут, и я еще не простил ее. Итак, поговорите с ней. Пусть едет. Но!.. Но я хочу, чтобы она вернулась живой. Живой, де Помпон, и здоровой! Вы ей дадите провожатого, который будет ее негласно опекать и оберегать от случайностей. Негласно, де Помпон! Я не хочу, чтобы во время поездки она закрутила еще один роман на потеху всем европейским дворам. Почему бы вам не послать… Черт, забыл его имя…

В этот миг человечку за портьерой показалось, что по коридору к двери приближаются чьи-то шаги. Он отскочил в темный угол и вжался в стену. Четкий, слаженный шаг трех-четырех человек прогрохотал по коридору мимо двери и стих: очередной караул шел куда-то на смену. Выждав еще немного, человечек опять прокрался к портьере.

— Да, я представлял этого человека вашему величеству, — голос министра звучал гораздо менее радостно. — Служба вашему величеству — большая честь для него, но, сир, предприятие опасно… В случае чего…

— В любом случае этот юный повеса не потеря для Франции и не приобретение для Господа Бога, — холодно перебил де Помпона король.

«О ком же они говорят?» — пытался понять человек за портьерой.

— Но, сир, этот молодой человек…

— Да, мне что-то говорили о ваших с ним… э-э… увлечениях, — насмешливо сказал Людовик.

— Клевета, ваше величество! — горячо воскликнул министр иностранных дел.

— Я так и подумал. И здесь, любезный де Помпон, мы убьем сразу двух зайцев: посылая этого молодого человека в столь ответственную и дальнюю командировку, вы рассеете все слухи и сплетни относительно вашей с ним связи…

— Но, сир! Никакой связи нет! — умоляюще воскликнул де Помпон.

— …А если он и вправду склонен… так сказать… то это придаст нам больше уверенности относительно маркизы дю Плесси, не станет же он ее соблазнять… Это вторая гарантия. Дипломатическое поручение так дипломатическое поручение, а не очередная любовная интрига. Вы со мной согласны, господин министр?

Де Помпон молча поклонился.

— Какие инструкции вы пошлете Нуантелю в Турцию? — ровным, спокойным голосом произнес король, возвращаясь к вершению судеб Франции и всего мира.

— Я обдумываю это, сир. И даже когда обдумаю, не рискну произнести их вслух. Иногда даже камни подслушивают, — произнес де Помпон и подозрительно покосился на колеблющиеся портьеры.

Человечек отклонился, неслышно удалился к двери и выскользнул в темный коридор.

В тот же вечер у старого каменного дома в одном из парижских предместий остановился наемный экипаж. Пассажир, прикрываясь плащом, отсчитал равнодушному возчику несколько мелких монет и отошел в тень под каменную стену. Только когда экипаж, стуча колесами, скрылся в переулке, закутанный в плащ человек прошел вдоль стены, завернул в узкий и темный дворик, пересек его и несколько раз с перерывами стукнул в зарешеченное окошко. Приоткрылась занавеска, прибывшего внимательно рассмотрели и дали какой-то знак. Невдалеке тихо скрипнула, приоткрываясь, тяжелая дверь.

Каменные ступени вели вниз, в полуподвальное помещение, которое было неожиданно уютным. Полумрак, слабое пламя нескольких свечей, блеск начищенных подсвечников, колеблющиеся отсветы каминного огня на начищенном полу, тяжелые пушистые ковры на стенах — все это создавало ощущение мягкости, надежности и чистоты. Несколько человек, судя по одежде — торговцев, сидели в углу за невысоким столиком, уставленном кубками с вином и закусками.