Анн-Мари Нуво - Анжелика в России

Она, невзирая ни на что, надеялась дождаться визита де Помпона, догадываясь, что время назначенной встречи отнюдь не случайно совпадает с королевским маскарадом, и вовсе не из-за депеш из России.

Маркиз де Помпон, кутаясь в плащ и стараясь не попасться никому на глаза, появился перед обедом. Внимательным взглядом окинул он затянувшиеся сборы, пристально посмотрел в глаза Анжелике. Лицо ее выражало полную решимость.

— Итак, господин министр, где обещанные вами новости?

— Я немедленно сообщу их нам после маскарада. Вам надо будет показаться там. Через три часа сюда за вами прибудет специальный экипаж. Я поеду вместе с вами…

— Маскарад?! Но я совсем не готова! — воскликнула Анжелика. — Я, знаете ли, готовилась к несколько иным мероприятиям.

— Я настоятельно советую вам, маркиза, принять это приглашение. Оно очень важно для вас, поверьте. Вам просто необходимо побывать сегодня в Версале…

— Но в чем?! — сверкнула глазами Анжелика, и министр невольно залюбовался ею.

— Это не имеет значения. Вас все равно не должны узнать, — пожал плечами министр. — Указ его величества еще не отменен. Вам можно будет появиться в Версале лишь инкогнито. Затем вас увезут. Впрочем, там все будут инкогнито, на то и маскарад.

— Я не хочу так! — топнула ногой Анжелика. — Опять эти… шутки… короля! Он издает указы, а затем принуждает нас их нарушать, так как ему неловко. Не надо было издавать!..

— Такова воля его величества, — поскучнел маркиз де Помпон.

Анжелика молчала, глядя в окно; ноздри ее гневно раздувались, грудь вздымалась.

— Впрочем, вы можете не ехать… — рассеянно и торопливо сказал маркиз. — Не знаю только, когда вы сможете увидеть короля после всего случившегося.

Он украдкой глянул на Анжелику, она все так же молчала у окна. У дверей, раскрыв рот, застыла Жанетта. При ней впервые так громко произносили имя короля, осуждали его указы…

— Поверьте моему опыту, маркиза, — подождав немного, заговорил министр тихо и устало. — Я не говорю о его величестве Людовике. Не вправе и не достоин. Поверьте моему личному опыту. Мужчины более скоропалительны в решениях, потом, естественно, раскаиваются. Но признать свою вину или ошибку перед женщиной — для этого надо иметь силы. И если даже наскрести эти силы, все равно потом большинство терзается и остается с ощущением страшного поражения до конца дней своих. Не слишком ли тяжелое наказание за обычную скоропалительность? Я сам попадал в такие ситуации несколько раз. Но теперь я старше, я многое понял. И знаете, кому я благодарен больше всего? Женщине, которая сделала вид, что подчиняется. Я буду помнить ее, пока жив, ибо она показала себя настоящей женщиной.

За маркизом водилось много грешков, но в списке его побед Анжелика никогда не встречала женских имен. Тем не менее в его словах что-то было.

— Но это унизительно! — Анжелика уже готова была сдаться.

— Побывать в Версале незамеченной и увидеть короля или скакать в Россию. — Господи, у меня мурашки по коже, — так и не повидав его, еще раз ослушавшись… Ваше дело, маркиза, но я вам все же советую… Король зря не приглашает… Он много страдал в молодости, и теперь слова: «Такова моя воля» компенсируют юношеские страдания. Получить отказ после того, как они произнесены! Вы слишком многого требуете от нашего короля, маркиза, — рассыпался де Помпон.

— Право не знаю, что вам ответить…

— Решайтесь, маркиза! Это все же ваш король, первый дворянин Франции. Да не обвинят меня в дерзости и кощунстве, но я советую вам: бросьте вызов (мне страшно сказать) благородству его величества!..

— Решено! В Версаль! — протянула маркизу руку Анжелика, и он галантно склонился над ней, целуя кончики пальцев.

К Версальскому дворцу Анжелика и маркиз де Помпон подъехали в сумерках. Кучер не остановил лошадей у главных ворот, а правил дальше, огибая серо-голубую громаду дворца, пока не поехал шагом вдоль решетки, огораживающей прекрасный версальский сад.

Несколько фигур возникло впереди из полумрака. Карета остановилась. Де Помпон предложил Анжелике руку и провел ее через едва заметную калитку. Огромные, тщательно ухоженные клумбы с ранними цветами, а кое-где всего лишь с молодой травой простирались, теряясь в сгущающихся сумерках. В воздухе, навевая прохладу и успокоение одновременно, висел неумолчный шелест высоких фонтанов.

— Прошу вас надеть маску, — прошептал де Помпон, останавливаясь и внимательно осматриваясь.