Виктория Холт - Чудо в аббатстве

- Что бы ни случилось, я надеюсь, что мы обязательно что-нибудь придумаем.

- Это тетя Кейт. Она говорит, что мы не можем пожениться. Она говорит, что мы не должны встречаться и обо всем забыть. Она приехала, чтобы поговорить с тобой об этом. Как она смеет! Мы этого не допустим! Мы будем...

- Кэтрин, о чем ты говоришь? За кого ты собираешься замуж? Ты еще совсем дитя.

- Мне почти семнадцать, мама, и я достаточно взрослая для того, чтобы выйти замуж за Кэри.

- Кэри! Но вы с ним...

- Да, да, мы бывало, ссорились. Но разве ты не понимаешь, что все это было частью нашей любви? Ссориться с Кэри всегда было интереснее, чем дружить с кем-нибудь еще. Теперь мы оба смеемся над этим и никогда, никогда не будем счастливы друг без друга. О, мама, ты должна убедить тетю Кейт. Она сейчас ведет себя так глупо... Почему она меня невзлюбила?

Разве мы не такие же знатные, как она? Она ведь тебе вроде кузины, правда? И твои родители заботились о ней, иначе она осталась бы бедной и не вышла бы замуж за лорда Ремуса, и у нее не родился бы Кэри...

- Пожалуйста, Кэтрин, не тараторь. Вы с Кэри сказали тете Кейт о вашем решении, а она отказалась дать согласие на ваш брак. Продолжай с этого места.

- Она как-то странно притихла, когда я рассказала ей о нашей любви. Она сказала, что не хочет давать согласия, что поедет повидаться с тобой немедленно. И она сразу же написала тебе, что мы приезжаем, и вот мы здесь.

- Ты слишком возбуждена, - ответила я. - Я сейчас пойду к Кейт и узнаю, в чем дело.

- Но ты не будешь такой злой? Ты не скажешь "нет"?

- Я не вижу причин, по которым вы с Кэри не могли бы пожениться, за исключением того, что вы слишком молоды, но, конечно, со временем это изменится и при условии, что вы не спешите с женитьбой...

- Какой смысл ждать?

- В этом есть смысл. Но позволь мне пойти и узнать, что беспокоит Кейт.

- И скажи ей, какая она глупая! Я смею думать, что она хочет заполучить для Кэри дочку герцога. Но она ему не нужна. Он откажется.

Я велела ей не волноваться и спустилась в зимнюю гостиную, где меня уже ждала Кейт - необычно пунктуальная.

- Кейт, что все это значит?

- О, Дамаск, это ужасно!

- Я узнала от Кэтрин, что они с Кэри хотят пожениться и что ты против этого брака.

- Ты тоже будешь против, когда узнаешь правду.

- Какую правду?

- Ты всегда была.., как бы это сказать.., слепой. Они не могут пожениться, потому что Кэри - сын Бруно и, следовательно, брат Кэтрин.

- Нет!

- Да! И Колас тоже. Ты же не думаешь, что у Ремуса могли быть сыновья, не правда ли?

- Но он был твоим мужем. Кейт рассмеялась, но смех ее не был ни веселым, ни приятным.

- О да, конечно, он был моим мужем, но он не был отцом моих детей. -Разве это так трудно понять? Нас ведь было трое, когда мы играли на траве в Аббатстве? И разве ты не знала, какими были наши отношения? Бруно не святой, хотя очень часто изображает святого. Он любил меня. Он желал меня. Но для тебя и для меня, конечно, он был Святым Дитя. Мы обманывали себя, разве нет?.. Но это было волнующе. Мы были в обществе одного из Богов, спустившегося с высот Олимпа. Он был язычником. И в то же время святым. В любом случае он отличался от всех, кого мы знаем. И он был важен для нас обеих. Но я всегда была единственной для него, Дамаск. И ты знала это. Он пришел в Кейсман-корт, когда Аббатство было распущено. Он любил меня и хотел, чтобы мы были вместе, но как я могла выйти замуж за нищего! И был Ремус, который так много мог предложить. Поэтому я вышла за Ремуса. Но до этого мы с Бруно стали любовниками. Но выйти за него замуж, нет! Замуж я пошла за Ремуса. Я думаю, что в это время Бруно был близок к тому, чтобы возненавидеть меня. Ты знаешь, как яростно он умеет ненавидеть... Он ненавидит всех тех, кто унижает его гордыню. Кезаю, свою мать. Амброуза, своего отца. Меня за то, что я предпочла жизнь в роскоши с Ремусом жизни с ним в нищете. Поэтому до моего замужества у нас было лишь нечто вроде любви - но это не было любовью от всего сердца. Нами обоими двигало честолюбие. Мною - любовь к роскоши, им - его гордыня, его вечная, переполняющая его гордость. Я считала, что он не может дать мне того, что мне нужно, и, отказав ему, я ранила его там, где он был более уязвим. Но факт остается фактом - Бруно - отец моего сына и твоей дочери, а брат и сестра не могут вступить в брак.

- О, Боже! - воскликнула я. - Что мы сделали с этими детьми?

- Более важный вопрос, Дамаск, - возразила Кейт, - что нам самим делать?

- Ты сказала им, что они не могут пожениться, но не раскрыла причину? Кейт кивнула: