Виктория Холт - Подмененная

Позади послышалось какое-то движение. Миссис Полгенни рассматривала цветы, лежавшие в корзине.

Я осмотрелась. Вошла какая-то незнакомая мне молодая девушка. Она проскользнула в угол и опустилась на колени.

Миссис Полгенни сказала:

- Принеси-ка мне эту веточку, Ли. Она как раз подойдет сюда... - Она умолкла и уставилась на девушку, стоящую на коленях. - Не обманывают ли меня мои глаза? - громко и возмущенно сказала она.

Мы молчали, не понимая, что она имеет в виду.

Оставив цветы, миссис Полгенни устремилась к девушке.

- А ну-ка, убирайся! - воскликнула она. - Шлюха! Как ты осмелилась зайти в это святое место? Здесь таким делать нечего.

Девушка встала. Мне показалось, что она вот-вот разрыдается.

- Я только хотела... - начала она.

- Вон! - закричала миссис Полгенни. - Вон, я говорю!

Тут вмешалась моя бабушка.

- Подождите минутку. Что все это значит? Скажите мне, что здесь происходит?

Девушка пронеслась мимо нас и выбежала из церкви.

- Спросить-то вы можете, - сказала миссис Полгенни. - Это одна из шлюх, живущих в береговых домах. - Ее глаза сощурились, а губы крепко сжались. - И уж будьте уверены, она на шестом месяце.

- Ее муж...

Миссис Полгенни безжалостно рассмеялась.

- Муж? У таких, как она, не бывает мужей. И она тут не первая, это точно. Они испорчены, испорчены насквозь. Мне кажется чудом, что Господь до сих пор не поразил их.

- Возможно, он более милостив к грешникам, Чем некоторые смертные.

- Судный день грядет, не сомневайтесь, - и глаза миссис Полгенни засверкали так, будто она уже увидела, как эта девушка корчится в адском пламени.

- Ну что ж, она ведь пришла в церковь, - сказала бабушка. - Наверное, ей захотелось покаяться, а вы знаете, что нет для Господа большей радости, чем кающийся грешник.

- Если бы я была Господом, - сказала миссис Полгенни, - уж я бы знала, что сделать с этими береговыми домами.

- Должно быть, некоторые благодарят судьбу за то, что вы не Господь, довольно едко заметила бабушка. - Расскажите мне про эту девушку. Кто она?

- Дейзи Мартин. Вся семейка как на подбор. Ее бабка как-то вызвала меня. Она-то за свое покаялась... когда постарела и поняла, что ее ждет, я так думаю.

Она хотела, чтобы я взглянула на эту девушку. Я ей говорю: "Она на шестом месяце, а где же папаша?"

Бабка сказала, что это был один из сезонных рабочих, который приходил к ним крыть крышу соломой. А девчонке всего шестнадцать. Позор, вот что я скажу.

- Но вы, конечно, будете помогать ей при родах?

- Я же обязана делать это, верно? Такая у меня работа, и, уж если младенцу суждено появиться на свет, пусть и во грехе, "мой долг - оказать ему в этом помощь. Господь сподобил меня на этот труд, и ничто меня не удержит.

- Я рада этому, - ответила бабушка. - Дети ведь не отвечают за грехи родителей.

- Ну что ж, все мы дети Господни, каким бы образом ни появились на свет. Что же касается этой твари, я надеюсь, что после рождения ребенка они ее вышвырнут. То, что она живет здесь, портит местные нравы.

- Вы сказали, что ей лишь шестнадцать лет.

- Достаточно, чтобы уже все понимать.

- Как бы то ни было, она ведь не первая.

- Да, многие дорожки ведут в ад.

- Знаете, ничего особого я в этом не вижу, - заметила моя бабушка.

- Господь готовит месть свою, - заверила нас миссис Полгенни, поглядывая на стропила, как будто обращаясь к небесам, и я подумала: "Уж не намекает ли она Господу, что он несколько небрежно выполняет свои обязанности?"

Я чувствовала, что бабушка разрывается между жалостью к непутевой Дейзи и тайным удовольствием от подкалывания миссис Полгенни, которая продолжала:

- Что творится в Полдери.., думаю, если бы вы все узнали, вас бы это потрясло.

- В таком случае, видимо, я должна благодарить Господа за то, что он оставляет меня в неведении.

- Настанет день, когда Господь обрушит свою месть.., попомните мои слова.

- Мне и Восточный, и Западный Полдери как-то мало напоминают Содом и Гоморру.

- Гром грянет, вот увидите.

- Надеюсь не увидеть. А вот что я вижу хорошо, так это то, что мы мешаем вам работать. Пора нам попрощаться, миссис Полгенни.

Мы вышли из церкви, и бабушка несколько раз вдохнула полной грудью, словно желая очиститься от атмосферы этой церкви. Потом она повернулась ко мне и со смехом сказала:

- Надо же, до чего праведная женщина! Я бы предпочла жить бок о бок с любым грешником. Впрочем, акушерка она прекрасная, лучше не найдешь во всем Корнуолле. Знаешь, дорогая, нам придется позаботиться об этой бедной девушке. Пройдусь завтра по этим домам, выясню, что смогу.