Виктория Холт - Светоч любви

- Да, заботится. Но не слишком долго. Девочки двенадцати лет уже готовы к работе. У них это почетное занятие, а ее ценят как устроительницу выгодных партий. Я знаю, что многие наши джентльмены бывают в этом заведении.

Она наклонилась ко мне и доверительно добавила, понизив голос:

- Позволим им эту небольшую слабость!

- Как "позволим"? - Элспет даже вскрикнула от возмущения.

- Дорогая мисс Грантхэм. Вы настоящая горянка. Гордая и неприступная. Но здесь не ваша милая сердцу Шотландия.

- Я не горянка. Я родилась в долине. Но это ничего не значит. Мои принципы так же тверды.

- И все же здесь другие нравы. Возьмите мандаринов, с которыми наши мужья ведут дела. Они живут в одном доме со своими женами и наложницами... И никаких скандалов. Жене нравится роль Высшей леди, а наложницы рады, если время от времени хозяин посещает их.

Элспет на глазах розовела от возмущения. Ей совершенно не нравился этот разговор. Мне он тоже был неприятен, так как в нем было много намеков, и Лилиан хотела в конце концов сказать мне кое-что. Я догадывалась, что.

Джолифф посещает заведение Чан Чолань. Вот о чем Лилиан так хотелось сообщить мне. Значит ли это, что люди судачат о Джолиффе? Эта женщина хотела выведать все плохое о человеке, чтобы потом разнести залихватскую сплетню.

- Наши мужья видят, как живут эти мандарины, и, естественно, не прочь были бы пожить так же. Конечно, с европейским уклоном. Я никогда не позволила бы Джумбо привести в дом своих подружек. А вы Джолиф фу?

- Ну, Лилиан, об этом даже странно спрашивать.

Она, казалось, с трудом сдерживает приступ хохота.

- Но мы не должны завидовать их коротким визитам в известное заведение.

- Не знаю. Все зависит от того, с какими целями они туда направляются. Мой тон был ледяным, потому что она, смотря с каким-то вызовом, сказала:

- Мужчины, о, они всегда найдут удобное объяснение своим поступкам, разве не так? - При этом Лилиан сделала жест рукой, как бы объединяя всех без исключения мужчин в один большой круг.

Я сказала, что мне пора домой.

- Хотите, я подвезу вас на моем рикше?

- Нет, большое спасибо. У меня есть свой.

- Я поеду с вами, Джейн. - Это сказал Тоби и напомнил, чтобы я не забыла спиртовку.

Когда мы уселись в тележку рикши, он сказал:

- Какая вредная женщина.

- Она все время намекает на что-то и на кого-то. В ее обществе всем не по себе.

- Я думаю, что ей все время нужна такая разминка. Но Элспет сумеет укоротить ее.

В этом я не сомневалась.

В дороге мы больше молчали, чем говорили, и когда, подъехав к дому, стали прощаться, он пожал мою руку очень твердо. Затем сказал:

- В любое время, если я понадоблюсь для чего-нибудь, посылайте за мной... Я буду ждать.

Как он хорошо сказал это: "Я буду ждать".

***

Мне становилось день ото дня лучше. Я заказывала чай, но, оставшись одна, никогда не пила его. Если были гости, то я смело пила чай вместе с ними, потому что была уверена, что это безопасно.

Я стала запираться в комнате и готовить себе чай на спиртовке Элспет. Попив чая, я запирала свой драгоценный прибор в ящик комода. Эти маленькие приключения вносили в мою жизнь определенное оживление. А, может быть, просто возвращалась моя обычная жизнерадостность? Я пыталась прогнать все дурные мысли и подозрения. Мне никого не хотелось подозревать, но тем не менее было необходимо выяснить, что же происходило на самом деле и кто все-таки покушался на мою жизнь.

Странным казался сам метод расправы со мной. Меня не собирались убить сразу, а пытались лишить сил и внушить всем окружающим, что я страдаю галлюцинациями.

В действиях неизвестного врага была определенная последовательность. Было необходимо, чтобы я медленно чахла и моя смерть не стала бы неожиданностью.

Так произошло с Сильвестером. Теперь я была в этом просто уверена. Он ни о чем не догадывался. И считал свою болезнь следствием того образа жизни, который он был вынужден вести после несчастного случая.

"Сильвестер, - шептала я, - что же произошло? Как было бы хорошо, если бы ты мог вернуться и рассказать мне обо всем".

Выезжая из дома, я просила рикшу следовать так, чтобы мы проезжали мимо дома Чан Чолань.

Иногда я даже говорила ему:

- Медленней. Мы уже почти приехали.

Рикши ни о чем не догадывались, потому что во время моих поездок я часто останавливалась или просила бежать помедленнее.

Мне было так жаль этих людей, вынужденных бегать, волоча нелегкую ношу. Иногда в их глазах читалась слепая покорность судьбе и понимание безысходности своей жизни. Они никогда не жаловались на судьбу, но временами выглядели очень уставшими. Я знала, что рикши не задерживаются на этой земле слишком долго.