Виктория Холт - Валет червей

- Знаете, мне действительно неприятно слушать ваше хвастовство, сказала я.

- Хорошо, не будем говорить о столь очевидных вещах. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Лотти, я очень рад тому, что вы будете моей сестренкой. Надеюсь, мы сумеем по-настоящему познакомиться друг с другом.

- Вряд ли.

- Вы не слишком любезны.

- Не слишком любезные люди не должны ожидать любезности от других.

- Вы беспокоитесь за Софи?

- Да.., очень.

- Вы очень добры. Вам показалось, что с тех пор, как мы с ней познакомились, она чувствует себя несчастной?

- Вы прекрасно знаете, как это на нее повлияло. Вот почему...

- Вы недостаточно глубоко знаете жизнь, дорогая Лотти. Софи счастлива. Это я сделал ее счастливой. Разве это не повод для гордости? Завоевать благодарность Софи и ее семьи? Уверяю вас, и дальше все будет обстоять точно так же. Мы с Софи будем чудесно - жить вместе, у нас будут детишки, и когда мы будем старыми и седыми, люди будут рассказывать о нас, как об идеальной супружеской паре.

- А вы между тем будете обделывать свои любовные делишки?

- В этом и есть ключ к счастливой супружеской жизни, о чем прекрасно знают все французы.

- И всем француженкам это известно?

- Только если они умны.

- Я представляю себе счастье не так, и рада, что я не француженка.

- В вас есть нечто сугубо английское, Лотти.

- Конечно, есть. Я англичанка. Я воспитана в Англии. Мне многое нравится во Франции, но.., это распутство.., я.., я ненавижу.

- Но вы не производите впечатление пуританки, и именно потому вы столь восхитительны. В вас есть теплота.., и вы страстны. Такого знатока, как я, вам не обмануть. И при всем при том вы ведете такие чопорные речи.

Неожиданно он прижал меня к себе. Я ощутила волнение и в то же время захотела вырваться и убежать к мадам де Гренуар. Наверное, по мне это было заметно, так как на его лице появилась извиняющаяся улыбка.

- Лотти, - сказал он, - мы будем встречаться.., часто. Я хочу понравиться вам.., да, думаю, я сумею вам понравиться.

- Никогда. Я могу чувствовать лишь жалость к бедной Софи. Неужели этот танец никогда не кончится?

- Увы, он закончится скоро. Но не бойтесь меня, мы с вами станем добрыми друзьями.

Я постаралась побыстрей расстаться с ним.

- Вы кажетесь несколько не в себе, дорогая, - сказала мадам де Гренуар. - Вы устали?

- Да, - ответила я, - мне бы хотелось уйти.

- Не думаю, что вы можете уйти раньше полуночи. Потом, возможно...

Я продолжала танцевать, едва замечая с кем. Я была расстроена. Он очень сильно напоминал мне Дикона. Дикон разговаривал примерно так же. Он никогда не пытался понравиться мне, демонстрируя только положительные черты. Скорее, он старался подчеркивать свои слабые места. И вот теперь этот человек заставил меня все это вспомнить.

С облегчением я встретила окончание бала. Я отправилась в свою комнату и сняла платье. Я сидела в нижних юбках, расчесывая волосы, когда в комнату вошла Софи. Она сияла и, видимо, не чувствовала усталости.

Софи села на мою кровать, ее юбки волной легли вокруг; она была такой молодой, свежей и.., ранимой.

- Какой чудесный бал! Как тебе понравился Шарль? Правда, он просто чудо? Какие замечательные истории он рассказывает. Я и не представляла, что есть такие люди, как он.

- Он очень симпатичный, - сказала я.

- Мне кажется, ты ему понравилась.

- О.., я не заметила. Почему ты так думаешь?

- Ну, он так смотрел, когда танцевал с тобой.

- Так значит, ты видела нас? Разве ты не танцевала?

- Большую часть времени танцевала. Но во время второго танца я сидела с твоей матерью и другими женщинами. И все время наблюдала за тобой, - я почувствовала, что краснею. - И о чем же вы разговаривали?

- О.., не помню. Какая-то чепуха.

- Он все время смотрел на тебя.

- Разговаривая, люди обычно так и делают.

- Но не настолько.., внимательно. Ты знаешь...

- Нет, боюсь, что не знаю. Если бы там было что-то важное, я бы запомнила, ведь верно? Софи, тебе пора спать. Разве ты не устала?

- Нет. Я чувствую, что могла бы танцевать всю ночь.

- Но, конечно, с Шарлем.

- О да, с Шарлем.

- Спокойной ночи, Софи. Приятных сновидений. Я чуть не вытолкнула ее из комнаты, и она пошла, чтобы мечтать о своем несравненном Шарле, которого на самом деле вовсе не знала.

Когда Софи ушла, я набросила шаль, так как у меня появилась непреодолимое желание поговорить с Лизеттой. Я раздумывала, следует ли рассказать ей о случившемся. Она была весьма искушенной особой. Возможно, она решит, что в этом нет ничего особенного, и скажет, что не следует без толку будоражить Софи.