Леона Карр - Иллюзии

Если я решу закатить сцену, Адам вряд ли сумеет мне помешать. Я вполне могла побежать навстречу полицейскому, поведать ему историю моего похищения. Не знаю, что удержало меня, однако с губ моих так и не сорвались мольбы о помощи.

Полицейский прикоснулся рукой к каске.

- С добрым утром, - сказал он и улыбнулся. Адам тоже поприветствовал его и взял меня под руку. За нами последовал кучер с багажом. Особняк, к которому мы шли, выглядел вполне безобидно. Однако, вполне возможно, когда белая дверь за нами захлопнется, он окажется моей новой тюрьмой.

Адам вытащил из кармана ключ, открыл дверь, а после повернулся и взял меня на руки.

- Новобрачную следует перенести через порог.., даже если это порог всего лишь арендованного дома.

Прикосновение его было прикосновением влюбленного мужчины, глаза мягко смотрели на меня, а губы нежно улыбались. Мои руки автоматически обвили его шею. Я поняла, что моя любовь удерживала меня крепче, чем любая цепь. Адам опустил меня на ноги в прелестном белом холле, потом дал кучеру на чай и закрыл за ним дверь.

- Успокойся. Здесь ничто не угрожает тебе. - Он наклонился и поцеловал меня. - Я люблю тебя, Шарль.

Все вокруг померкло, когда его уста слились с моими. Ищущий язык и нетерпение губ Адама заставили позабыть обо всем на свете. Волна ощущений захлестнула меня, и я оказалась не в состоянии ни рассуждать, ни протестовать.

- Пойдем, - хрипло сказал он, увлекая меня наверх. - Осмотрим дом позднее.

В спальне Адам подтолкнул меня к кровати - я не видела ничего, кроме его лица с полуприкрытыми глазами, а он целовал меня снова и снова. Сердце мое неистово билось, и я жадно отвечала на завораживающие ласки. Каждое соприкосновение с его телом наполняло меня огнем желания. Чувства мои были полны им - и только им одним.

Одежда наша оказалась на полу. Адам прижался ко мне, и я почувствовала его грудь на моей, а ноги - между моими ногами. Он целовал мои губы и шею, с изумительной медлительностью подбираясь к грудям. Когда Адам нежно охватил губами один за другим розовые твердые соски, их будто бы пронзили маленькие остренькие иголочки. И если когда-то я думала, что в минуты нашей близости мне уже просто не может быть лучше, я ошибалась. Он раздвинул мои ноги и вошел в меня.

С каждым новым движением мы поднимались к вершинам блаженства. И мы были одни в целом мире, где единственными звуками, наполняющими этот мир, были слова любви. Наконец мы достигли кульминации - и наслаждение взорвалось в нас тысячами мерцающих искр.

Потом мы тихо лежали. Не было нужды в словах. Я прижалась к Адаму и, умиротворенная, заснула. Вечерние тени заползли в комнату, когда я открыла глаза. Адам, приподнявшись на локте, смотрел на меня и нежно улыбался.

- Когда ты спишь, у тебя вид ангела, и в то же время ты бесконечно соблазнительна. - Он погладил меня по спутанным волосам, ловя непослушные пряди, падающие на лоб.

Его собственные темные волосы были взъерошены и придавали ему забавный мальчишеский вид. Когда Адам улыбался, выражение его лица становилось одновременно строгим и нежным. Я дотронулась до его щеки.

- Я люблю тебя.

- Знаю, - улыбнулся Адам, а потом поцеловал меня в нос и слегка укусил за мочку уха. -Очень вкусно... Но, наверное, нам стоит посмотреть, нет ли в доме какой-нибудь еды. Или ты хочешь поужинать где-нибудь еще?

Только в этот момент я заметила, что на улице горят фонари. Значит, мы весь день прозанимались любовью и проспали!

- Моя женушка умеет готовить? - спросил Адам, вставая.

- Да нет, я не очень хорошая повариха, - призналась я. - У нас дома замечательная кухарка-ирландка, миссис О'Фланнери. Она не разрешает мне совать нос в кухню, говорит, что нынешняя молодежь - настоящее бедствие. После нескольких моих неудач на кулинарном поприще эта женщина сдалась и перестала учить меня готовить.

- Да что ты говоришь! - изобразил Адам разочарование.

Он встал. И я с сожалением увидела, что он одевается. Меня очень возбуждал вид его обнаженного тела и то, что я одна могу любоваться им...

В этот момент мои эротические фантазии прервал звонок в дверь. Я тотчас же напряглась.

- Не волнуйся, дорогая, - сказал Адам, видя мою реакцию. - Вероятно, это прибыл фургон с багажом. - Он поцеловал меня и вышел.

Наконец-то мне представилась возможность осмотреться. Спальня была хорошо, но как-то безлико меблирована. На каминной полке я не нашла никаких вещей, говорящих о личностях владельцев дома. Бледно-голубые стены украшали картины в золоченых рамах. Я слышала о так называемых домах-сейфах и теперь спрашивала себя, не является ли наш особняк одним из них. Местом, предназначенным для того, чтобы держать человека подальше от посторонних глаз. Но я не позволила себе предаваться мрачным размышлениям. Быть с любимым уже счастье!