Эва Киншоу: Погладить тигра

- Это железный человек, дорогая.

- Сейчас, может быть, и не такой уж железный.

- Достаточно для того, чтобы глумиться над тобой, покуда его собака тебя не уронила. Ладно, есть только один способ это выяснить. - Он взялся за телефон.

- Не... - начала Джейн, но Джозеф уже говорил со своей секретаршей, приказывая соединить его с Гордоном Стенли.

Она сплела пальцы и глубоко задумалась, спрашивая себя, отчего у нее, как проницательно заметил Джозеф, нет никакого желания заниматься интервью. Ей вспомнились события вчерашнего дня. Врач Гордона, доктор Мейсен, оказался веселым, жизнерадостным крепышом. Он прежде всего помог Гордону усесться обратно в кресло, а после аккуратно и осторожно принялся за лодыжку Джейн, предварительно дав ей обезболивающее. Моника приготовила новый кофе, и все они уселись перед камином.

Девочка, несомненно, была очень ярким ребенком. Она задала Джейн множество вопросов о ее работе - неожиданно разумных вопросов - и рассказала, что английский - ее любимый предмет в школе. Джейн вскоре стало очевидным, что Гордон Стенли очень любит Монику Элисон, хотя та и могла порой быть настоящим стихийным бедствием. Тем вечером они с псом Роландом устроили шумную борьбу на ковре, и Моника в несколько раундов уложила его на обе лопатки. А Джейн, глядя в темные глаза девочки, невольно задавалась вопросом: может она быть дочерью Гордона Стенли?

Чуть позже вернулась Конни и со свойственной ей очаровательной непосредственностью присоединилась к импровизированной вечеринке.

- Я с места не сдвинусь, - заявила она, - пока не узнаю во всех подробностях, что здесь стряслось. Это же уму непостижимо, хотя...

Говоря все это, Конни открывала бутылку шампанского, и Монике было позволено выпить полстакана, а доктор Мейсен сказал Джейн, что после обезболивающего она может выпить стакан - не больше, а потом ей лучше бы отправиться домой и лечь в постель.

Но душой компании был сам Гордон Стенли. Джейн поняла наконец, отчего Джозеф так жаждал пообщаться с ним. Оптимизм и радость, которые запечатлевали на его лице фотографии, не шли ни в какое сравнение с тем искрометным, заражающим всех весельем, которое он излучал в жизни. Так продолжалось до тех пор, пока не стало ясно, что он устал: лицо осунулось, складки у рта стали особенно резкими и глубокими.

Все заметили это. Конни и Моника словно невзначай придвинулись поближе к его креслу, а доктор Мейсен неодобрительно покачал головой.

Джейн тут же взялась за телефон и вызвала такси. Все тепло попрощались с ней и - уже не в первый раз - извинились за неприятный инцидент. Доктор Мейсен помог ей подняться и дойти до машины, а Джейн, уходя, в последний раз оглянулась на маленькую компанию, и странное чувство внезапно овладело ею.

Отчего мне кажется, что я знаю этого человека давным-давно, хотя знакома с ним едва ли полдня, спросила она себя, вновь возвращаясь в настоящее. И отчего так страшусь увидеть его снова?..

- Гордон? Это Джозеф Барринг, - сказал редактор в трубку. - Как ты, старик? Все в норме? Отлично: Да, она тоже в порядке, пока что ходит с костылем, но это только растяжение... Да, цветы уже здесь, она просила поблагодарить тебя. Говорит, что просто в восторге от них. - Джейн угрожающе взглянула на Джозефа, но тот и глазом не моргнул. - Дело в том, Гордон, что мы хотели бы знать, можешь ли ты все-таки дать интервью? Джейн не уверена, что это хорошая идея, но Кейт тяжело болен и встанет на ноги хорошо если через месяц... Да, кстати, знаешь, я отыскал еще одну историю. Девушка-жокей. Она сломала себе позвоночник, но верит, что однажды снова сумеет начать ходить... - С полминуты Джозеф молчал, слушая Гордона, а затем... - Ты согласен? Отлично! Да, да.

Он черкнул что-то в блокноте, распрощался, положил трубку и с видом триумфатора взглянул на Джейн.

- В пятницу утром, в одиннадцать. Сегодня вторник; он полагает, что к пятнице ты уже будешь способна нормально передвигаться. А до пятницы, кстати, можешь быть полностью свободна.

- Ты сказал ему, что я считаю интервью плохой идеей.

- Я всего лишь сказал ему правду. - Джозеф пожал плечами. - Но я знаю, что ты можешь это сделать, Джейн, и, только между нами, мне кажется, ты справишься здесь лучше, чем Кейт. Он несколько зануден, понимаешь ли... Это очень важное интервью, Джейн, и это необычное интервью.

***

К утру пятницы Джейн и в самом деле ходила гораздо лучше. Она уже могла оставить костыль, хотя пока что приходилось пользоваться при ходьбе легкой тростью; ее лодыжка немного ныла - но и только. И все же это означало, что лучше обуть что-нибудь мягкое, удобное и без каблука. Увы, единственной подходящей парой обуви, которой она располагала, были ярко-синие замшевые туфли. Хотя они все еще выглядели неплохо, Джейн давно уже ходила в них только дома. Но делать было нечего. Джейн уселась на кровать и принялась раздумывать, что можно было бы с ними надеть. В конце концов она остановилась на голубых джинсах и выбрала к ним довольно-таки элегантный длинный бледно-желтый свитер.