Джэсмин Крейг - Опрометчивое пари

- Неплохая мысль, - отозвалась Санди. Голос ее звучал чуть глуховато.

Дэмион прошел вперед по устланному ковром коридору. В голове его калейдоскопом крутились обрывки самых разных мыслей. Всего полчаса тому назад он был твердо намерен обольстить Санди, а теперь испытывал к ней какую-то странную нежность, которая была скорее дружеской, нежели эротической. Но тут же в нем снова проснулось раздражение. Ему неприятен этот непрекращающийся маятник эмоций. Черт бы побрал эту женщину!

- Чувствуй себя как дома, - отрывисто бросил он, направляясь к стереомагнитофону, чтобы поставить кассету.

Дэмион долго копался, отыскивая старую запись, сделанную в конце шестидесятых группой "Острэлиен Сикерс". Хрустально-чистый голос солиста удивительно подходил к его настроению. Он вставил кассету, и комната наполнилась нежной, чарующей мелодией. Дэмион прикрыл глаза, вслушиваясь в первые такты, и только потом повернулся к Санди.

Она неподвижно застыла на середине комнаты, крепко сжимая в руке неоткрытую бутылку. Вся ее поза говорила о крайнем напряжении.

Действуя совершенно инстинктивно, он быстро пересек комнату и разжал ее пальцы, сомкнувшиеся вокруг горлышка бутылки.

- В чем дело? - тихо спросил он. - Что случилось, дорогая?

Ласковое обращение вырвалось у него раньше, чем он успел его заметить. Она зажмурила глаза.

- Я боюсь, - прошептала она. - Я не хочу в тебя влюбиться, Дэмион.

Сердце у него забилось так сильно, что стало трудно дышать. Почему-то ему стало не по себе, и он отошел от нее на шаг.

- Тебе необязательно в меня влюбляться, - тихо сказал Дэмион. - Я тоже не хочу в тебя влюбиться.

В голове у него промелькнула мысль о том, насколько странные слова он говорит женщине, с которой мечтал бы испытать вершины наслаждения, но не успел он задуматься над тем, что это может означать, как эта мысль уже исчезла.

- Я в тебя не влюблюсь, - проговорила Санди решительно. - Не скрою, меня тянет к тебе физически, но это еще не значит, что происходит что-то особенное.

Дэмион медленно и осторожно выдохнул.

- Совершенно ничего особенного, - согласился он.

Она обхватила себя руками.

- Множество людей с удовольствием занимаются сексом, а спустя неделю не могут вспомнить, как звали их партнера. Сексуальное влечение необязательно имеет большое значение.

- Когда мы будем заниматься любовью, - тихо сказал он, - совсем необязательно, чтобы это значило большее, чем мы готовы признать.

- Дэмион, о чем ты говоришь? Как мы можем заниматься любовью, если наши чувства друг к другу совершенно иррациональны?

- Может быть, они и иррациональны, но удивительно сильны. - Он медленно приблизился к ней, двигаясь осторожно, чтобы ее не спугнуть. Притянув ее к себе, он начал гладить ее аккуратно уложенные волосы. Разреши мне тебя любить, - прошептал он. - Покажи мне, как доставить тебе наслаждение, Санди.

У нее вспыхнули щеки. Глаза ее закрылись, и Дэмион почувствовал, что ее тело дрожит в его объятиях.

- Завтра мы оба об этом пожалеем, - чуть слышно ответила она.

Он нежно провел рукой по ее спине, властно обхватил ее стройные бедра и притянул ближе к себе.

- Вот как ты мне нужна, - хрипловато сказал он. - Как мы можем пожалеть о том, чего так сильно хотим?

- Дэмион, это неразумно...

- Но зато так приятно, - пробормотал он, вынимая шпильки из узла ее волос. Темные пряди сверкающим каскадом упали ей на плечи.

Он одно мгновение молча смотрел на нее, а потом наклонился и осторожно положил шпильки на кофейный столик.

- Если тебе действительно не хочется, чтобы мы любили друг друга, тогда уходи прямо сейчас. Если ты останешься, Санди, я не разрешу тебе передумать. - Он отвернулся с ироничной улыбкой. - Я просто не смогу.

- Я... хочу остаться.

Какой-то частью сознания Дэмион услышал, как последние ноты мелодии сменились тишиной, но явственно различал только свое неровное дыхание.

Не говоря ни слова, он поднял руки и расстегнул первую перламутровую пуговку на высоком воротнике ее блузки, неожиданно для себя обнаружив, что пальцы у него дрожат. На воротнике пуговичек было четыре, и дальше, на самой блузке, еще не меньше дюжины. Он вдруг испугался, что не сможет справиться со всеми, не потеряв власти над собой и не рванув с нее блузку. Дэмиону едва хватило чувства юмора, чтобы оценить абсурдность сложившейся ситуации. Ему уже давно не приходилось испытывать такое возбуждение от одной только перспективы увидеть, как у женщины обнажается шея.