Алексей Веселов - Дочь моего мужа - нужна ли дедушке внучка?

— А вот об этом сейчас и думать забудь. Мы решим все потом. Позже.

И они действительно в этот день больше ни разу не заговорили ни о Матвее, ни о том, почему Надя попала в этот дом, ни о том, как все сложится дальше.

«Что я делаю? — поздним вечером, уложив Надю в постель, спрашивала себя Жанна. — Ведь это не просто вообще ребенок, о котором я забочусь. Это дочь Матвея. Если только это не чья-то злая шутка или жестокий розыгрыш. Но кто и зачем станет так шутить?»

Надя посапывала во сне. Ее худенькое личико было напряжено и неспокойно.

— Я могу тебе обещать только одно, Надя, — тихо сказала Жанна. — Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.

Перед сном Жанна стояла перед зеркалом в спальне и смотрела прямо в глаза своему отражению.

— Вот она я, — сказала она, — Жанна Ковалева. И я всегда знала, как следует поступить… Интересно, мой дорогой Матвей, что ты скажешь своей жене, когда вернешься? Как ты объяснишь эту историю? Ну и придется же тебе постараться, чтобы растолковать все как следует!

А в это время в питерской гостинице ворочался с боку на бок Матвей. Он не мог понять, что вдруг стряслось с его Жанной, его принцессой, всегда такой мягкой и ласковой.

«Может, еще раз позвонить? А вдруг она заснула, и звонок разбудит ее? Нет, звонить точно не стоит. Вернусь и все выясню», — решил он.

Жанна проснулась ни свет ни заря. Сон ушел, и она решила разобрать оставшиеся документы из Надиной сумки.

Вот конверт, адресованный Матвею. Жанна отложила его в сторону. Школьные тетради Нади. Должно быть, она хорошо училась, раз тетрадки в таком порядке.

Жанна взяла в руки куклу, которую сделала Надина мать. Она была чудо как хороша, особенно глазки из перламутровых пуговок с бисеринками зрачков. Кукла улыбалась и смотрела так, как умеют смотреть только дети. Глядя в темные зрачки, Жанна тоже разулыбалась, и ей вдруг стало так спокойно и хорошо на душе! Словно чьи-то любовь и ласка опустились на нее и окутали невидимым облаком. Да, Анна любила свою девочку… Как же так вышло, что она умерла? То есть понятно: долго болела, угасала и умерла. Но от чего? Была ли она несчастна?

По спине Жанны пробежал холодок, когда она вдруг подумала, что ее муж, ее Матвей, мог быть причастен к этому. Будет ли теперь в их жизни все так же, как прежде? Теперь, когда появилась эта девочка?

Тут только Жанна подумала о своем мальчике, которого так ждала и которому так радовалась. Вспомнила и о своей потерянной дочери.

Не насмешка ли это судьбы, что Надя появилась в ее жизни именно сейчас?

Она спустилась в гостиную к Наде. Отдернула шторы.

— Надя, пора вставать! Пришел новый день. Сегодня мы отправимся за покупками.

В эту самую минуту Лена, Надина тетка, тоже отдергивала шторы. За окном комнаты, где остановились они с Александром, оживали московские улицы. Но их извечная праздничная деловитость не радовала Лену. В который уж раз она задала Александру бесполезный вопрос:

— А если он просто выставит Надю на улицу? Что тогда?

— Да прекратишь ты когда-нибудь?! Отстань от меня вместе со своей Надей и ее папиком!

— Все-таки я должна была сама поговорить с ним, — не сдавалась Лена. — Не стоило поступать так. Нельзя было отправлять ее одну. Он мог отреагировать как угодно. Если бы Аня знала, если бы Аня знала…

— Это его обязанность — заботиться о ребенке! Его, черт побери, а не моя! Достаточно я ее кормил!

— Не смей говорить так! Я тратила на Надю свои деньги! И Анины! — взорвалась Лена. — И почему ты кричишь на меня? Потому что и сам знаешь: мы поступили не по-людски.

— А что нам было делать? Мы ведь хотим собственного ребенка, Лена, — сказал Александр примирительно. — Мы собираемся начать новую жизнь. Нам обоим надо работать. А не заниматься воспитанием Нади. Будь благоразумной. Завтра утром самолет, — сменил он тему. — Начинается наше будущее, Лена! Наше прекрасное будущее!

Но она не слушала его. Можно ли начинать свою новую жизнь, не пощадив чужую?

Мила Рукавишникова влетела на кухню:

— Мама, послушай!

— И что ты всегда так носишься, Мила! — сказала Оля, проверяя на ощупь нижнюю рубашку дочери. — Ну вот, конечно, хоть отжимай. Живо переодевайся!

— Мам, я видела Жанну с какой-то девочкой, — тараторила Мила. — Они садились в автобус.

— Ну и что? — спросила Ольга.

— Как — что? Ведь раньше у них не было никакой девочки. А тут вдруг есть, и ей, кажется, столько лет, сколько и мне.