Грейс Металиус - Нет Адама в раю

- Спокойной ночи, Билл, - сказала она. - Если завтра тебе будет так же плохо, я зайду.

Джилл зажгла свет в холле. Родители спали глубоким сном, уверенные в том, что с их дочерью все в порядке. В конце концов, она была с Биллом Эндикоттом, а Билл никогда не допустит, чтобы с Джилл что-то случилось.

Джилл на цыпочках прошла в темную кухню и посмотрела в окно. Билл не развернулся, как обычно, в конце улицы, чтобы ехать домой. Он пронесся дальше, как будто за ним гналась банда гангстеров. Джилл медленно пошла наверх в свою комнату. Ноги ее были тяжелыми, и она испытывала неприятное неведомое ранее ощущение в желудке. Это был страх. Она легла и попыталась представить свою жизнь без Билла, но ничего путного не приходило ей в голову. Этого представить было просто невозможно.

Билл был на перекрестке уже без четверти двенадцать и за те пятнадцать минут, пока он ждал Анжелику, выкурил три сигареты, отчего у него разболелась голова и он стал раздраженным. Обычно он курил три сигареты в неделю, да и то, если вспоминал об этом. Он услышал, как поблизости часы на колокольне пробили полночь, но не заметил, как подошла Анжелика, пока она не открыла дверь машины.

- Привет, Билл, - спокойно сказала она, как будто это было днем.

Она села в машину и Билл перегнулся через нее, чтобы закрыть дверь с ее стороны. Затем он откинулся назад и закурил новую сигарету.

- Анжелика, - начал он. - Я собираюсь сказать тебе все прямо, а не ходить вокруг и около.

Анжелика мягко засмеялась.

- Боже мой, ты говоришь так, как будто собираешься приговорить меня к тюремному заключению или сделать что-то в этом роде.

- Анжелика, я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. Моей постоянной девушкой.

Воцарилось долгое-долгое молчание и затем Анжелика сказала:

- Можно я возьму сигарету?

- Ты с ума сошла? - спросил Билл. - Ребенок - и курит? Ты заболеешь.

- Нет, - сухо ответила Анжелика. - Я уже курила. Дома в моей комнате.

- Что говорит твоя мать по этому поводу?

- Ничего. Ты сказал Джилл?

За последние недели Билл привык к тому, что Анжелика резко меняет тему разговора.

- Нет.

- Разве это не странно? - спокойно спросила Анжелика. - Как ты можешь просить меня стать твоей девушкой, если у тебя уже есть девушка?

- Я скажу ей. Сегодня не было подходящего момента, вот и все.

- Это неправда, - ровным голосом возразила Анжелика и выпустила кольцо дыма. - На самом деле ты не сказал Джилл, потому что хотел быть уверенным, что я скажу "да". Разве не так?

- Нет, - возразил Билл. - Я не мог ей сказать сегодня. Но какая разница? Я хочу, чтобы ты была моей девушкой. А не Джилл.

- Почему?

- Что почему?

- Почему ты хочешь, чтобы я была твоей девушкой?

- Потому, что я не могу думать ни о ком другом. Я не хочу быть ни с кем другим. А если это случается, я думаю только о тебе.

- Ты должен сказать Джилл.

- Я скажу ей, - ответил Билл. - Только скажи "да", Анжелика. Пожалуйста.

- Нет.

- Разве ты меня совсем не любишь? - спросил Билл. - Все это время я думал, что тебе нравлюсь.

- Ты мне нравишься. Но я не собираюсь быть твоей девушкой, пока ты не скажешь Джилл. Тогда, может быть, я скажу "да". Я должна подумать.

- Я скажу ей.

- Когда?

- Завтра.

- Завтра когда?

- Завтра во второй половине дня.

- Ты уверен?

- Да, Боже мой. Ты будешь, Анжелика?

- Я сказала тебе, что мне надо подумать.

- И долго ты будешь думать?

Анжелика засмеялась:

- Я полагаю, до завтрашнего вечера. Завтра вечером, после того, как ты скажешь Джилл.

- Ты знаешь, что я схожу по тебе с ума, Анжелика?

- Не говори так, - резко ответила Анжелика. - Почему люди никогда не говорят о любви? Почему говорят, что сходят с ума друг по другу.

- Хорошо. Я люблю тебя.

Он наклонился к ней и слегка привлек к себе, но эта нежность давалась ему с трудом и это смутило его. Он хотел схватить ее, сделать ей больно, но в то же время почувствовал переполнявшую его любовь к ней. Ее губы были мягкими, и он чувствовал в них сильное желание и скpытую силу, и поцеловал ее кpепче. Он почувствовал ее учащенное дыхание, и в тот же момент его руки обхватили ее, и он прижал ее к себе изо всех сил, чувствуя как она становится мягкой и податливой. Он положил одну руку ей на грудь и почувствовал ее упругий сосок через одежду. Другой рукой он крепко обнимал ее за голову, чтобы в любой момент можно было прижаться к ней губами. Он чувствовал, как ее тело выгибается, как будто в спазме.

- О Боже, - сказал он, целуя ее.

Она вырвалась из его объятий и отодвинулась.