Грейс Металиус - Нет Адама в раю

Маска удивления на лице Линды подействовала освежающе на Анжелику, и ей удалось составить несколько умных вопросов по спряжению латинских глаголов.

- Я знаю, о чем ты говоришь, - сказал Билл Эндикотт. - У меня сначала тоже был жуткий период. Не расстраивайся. Я тебе помогу. Давай я зайду завтра к тебе домой? Мы сможем вмесет пройтись по учебнику.

- Нет, - ответила Анжелика, - у моей матери завтра гости. В доме, полном болтающих женщин, невозможно будет заниматься.

- А как тогда насчет библиотеки? - спросил Билл. - Я мог бы забрать тебя около двух часов после обеда.

- Нет, - сказала Анжелика. - У меня есть дело в городе. Но мы можем встретиться.

- О'кей, - ответил Билл. - Увидимся в библиотеке в два часа.

Анжелика подавила в себе желание сказать: "Еще бы".

- Спасибо, Билл. Я очень ценю, что из-за меня у тебя столько беспокойства.

Билл Эндикотт улыбнулся.

- Никакого беспокойства, - сказал он и повел ее назад к Джейми Маршу.

Остаток вечера показался Анжелике бесконечным. Эротические видения не оставляли Джейми, и он потел словно грузчик. Он продолжал обнимать ее влажными руками, наступая ей на ноги, и она чувствовала его липкий подбородок у своего лица.

- Ты прав, - наконец, сказала Анжелика. - Здесь жарко.

- Да, - ответил Джейми. - Может, уйдем?

- Хорошо.

Он повел ее в кафе-мороженое "Пилигрим", чтобы выпить газированной воды. Но когда они вернулись в машину, он почувствовал себя еще более неловко, чем во время танцев.

- Куда ты теперь? - спросил он. Анжелика повернулась и пристально посмотрела на него.

- Конечно, на угол Мостовой и Ясеневой, - сказала она. - Уже поздно и мне пора домой.

Любой другой девчонке Джейми Марш закричал бы: "Какого черта - тебе пора домой? Я пригласил тебя, и ты хорошо провела время, а что я за это получил? Меня даже не поцеловали на прощание".

Но ничего подобного он не смел сказать Анжелике, которая приводила его в ярость. Он врубил передачу и под визг тормозов помчался прочь от "Пилигрима". Доехав до перекрестка Мостовой и Ясеневой улиц, он резко затормозил.

- Что случилось? - спросила Анжелика.

- Ничего, - угрюмо ответил Джейми. - Совсем ничего.

Она приложила свои прохладные пальцы к его горячей щеке.

- В чем дело, Джейми? - мягко спросила она. - Почему ты на меня сердишься?

Что мог бы сказать парень в этот момент такой девушке как Анжелика? беспомощно рассуждал Джейми. Он отвернулся к окну.

- Я не сумасшедший, Энджел.

- Сумасшедший, - сказала Анжелика. - А теперь пойди сюда. Скажи мне.

Кончиками пальцев она провела холодную дорожку по его лицу.

- О Энджел, - сказал Джейми, повернулся и очень осторожно положил руку ей на плечо. - Я с ума схожу по тебе, разве ты не видишь?

Он не собирался этого говорить, но слова слетели с губ помимо его воли, и он с болью, наполовину от страха, осознал, что он действительно сходит с ума.

- Но, Джейми.

- Ш-ш, - сказал Джейми, запрокинув ее голову, и поцеловал в губы.

Анжелика Бержерон впервые целовалась с мальчиком, и это ощущение было необычно приятным. Ее губы затрепетали, и она почувствовала желание прижаться сильней к губам Джейми. Его руки обнимали ее лицо, затем спустились на плечи, и ей это тоже понравилось.

Но больше всего понравилось Анжелике его дыхание, пока они целовались. Он дышал, как будто долго-долго бежал, и его руки дрожали у нее на плечах. Анжелика не дрожала, ее дыхание было обычным. Ощущение, которое она испытывала, было похоже на то, как будто входишь в теплую ванну. Приятно. Тепло. Ласкающе. Но, конечно, ничего такого, чтобы дрожать или задыхаться. Но Анжелике понравилось, что, целуя ее, Джейми начинает задыхаться и нервничать.

- Ох, Энджел, Энджел, - повторял он снова и снова, целуя ее губы и щеки, и шею. - Энджел, Энджел.

Его лицо было мокрым от пота, и когда она обняла его за голову, то обнаружила, что его волосы были тоже влажными. Она положила руки ему на плечи, как бы обнимая его, но на самом деле, гладя по спине, она вытирала руки о его пальто.

- Энджел, Энджел.

Он все целовал ее и вдруг ей все надоело. Приятное ощущение сменилось скукой, и она оттолкнула его от себя.

- Пожалуйста, пожалуйста, - бормотал он, хватая ее.

- Джейми.

Холод, зазвучавший в ее голосе, остановил его.

- Джейми, - сказала она мягче. - Мне надо домой. - Он сел на сиденье, стараясь отдышаться.

Вспотел, как свинья, подумал он с отвращением. У него болел живот, а гениталии набухли и готовы были взорваться. Будь она проклята, свирепо подумал он. Будь она проклята.