Альфред Билл - Невеста оборотня

Мне приятно вспоминать эти маленькие подробности, составившие счастье первого вечера. Оно закончилось сразу же, почти в тот же момент, и никогда не возвращалось ни к одному из нас троих в течение многих недель. Фелиция встала с запотевшим дядиным стаканом пунша в руке.

- Нет-нет, - сказала она мне, - я сама передам его дядюшке. Несколько шагов отделяли ее от кресла дяди, когда из груди девушки вдруг вырвался сдавленный крик, погребенный во взлетевших к губам ладонях; на мелкие осколки разлетелся упавший на вощеные доски пола стакан; она покачнулась и ее расширенные от необъятного ужаса глаза замерли на одном из высоких французских окон в конце комнаты.

Дядя успел подхватить девушку на руки, а я бросился к окну. По чьей-то оплошности тяжелые красные полотняные занавеси не были задернуты до конца, но мой встревоженный взгляд уловил на оконных стеклах всего лишь яркое калейдоскопическое отражение внутреннего убранства комнаты. Я с силой рванул вверх оконную раму, выскользнул в небольшой садик, окруженный высокими стенами и быстро и внимательно осмотрел его, но не смог понять, что же так напугало Фелицию. Когда я вернулся в комнату, девушка уже настолько пришла в себя, что смогла объяснить случившееся с ней.

- Мне очень неловко, дядя Баркли, - услышал я ее голос. - Вы можете считать меня сумасшедшей, но через окно я увидела огромного волка, заглядывавшего в комнату. Выпускаете ли вы ночью в сад чудовищно большую сторожевую собаку, или я должна прийти к заключению, что поездка утомила меня значительно сильнее, чем я могла предполагать?

- Я не держу собак, и ни одна из них не смогла бы преодолеть стены, окружающие мой сад, - озадаченно произнес дядя, обводя глазами комнату и как бы ища ответа на эту загадку. И вдруг он засмеялся, направился к окну и легким ударом ноги коснулся головы медведя с изумленно выпученными глазами, чья блестящая черная шкура меховым ковром расстилалась посреди комнаты.

- С того места, где вы стояли, вы должны были увидеть на оконном стекле ее увеличенное отражение, и, несомненно, ваше утомленное воображение дорисовало картину. Давайте еще раз продемонстрируем это видение. Портьеры, Роберт. Отдерните их снова.

- Нет-нет! - закричала девушка. - Вы, конечно, правы. Кузен Роберт был бы разорван на куски, если бы то, что я видела за окном, оказалось там на самом деле. Но я не хотела бы еще раз увидеть эти глаза. Свирепые, они, казалось, смотрели прямо на меня.

Ее волнение было таким неподдельным, что дядя не стал настаивать на своем предложении; и действительно, любое иное объяснение увиденного девушкой казалось просто невозможным. С той страшной зимы Освободительной войны, когда индейцы угрожали своими набегами фортам первых поселенцев, стоявшим в безлюдных местностях, подобных нашей, ни один человек в радиусе 20 миль от Нью-Дортрехта даже не слышал о волках. Мистер Сэквил держал большого английского дога, но никогда не выпускал его из дома одного. Кроме того, как сказал мой дядя, стены сада, утыканные по гребню стеклом, являлись непреодолимым препятствием для любого животного. Итак, мы выпили наш пунш; Фелиция пожелала нам спокойной ночи; я ушел домой, в старый отцовский дом у реки, и мои мысли были заняты кузиной и всем тем, что могло бы дать какое-то иное истолкование приключившегося с ней случая. Меня немного удивило, почему все собаки нашего городка захлебываются в неистовом лае. Возможно, влажный ветерок донес до них запах какой-то лисицы, рыскающей в поисках добычи среди отдаленных ферм, думал я.

Но только до наступления следующего утра, когда я был разбужен новостью, принесенной работником с фермы, который на рассвете, укорачивая свой путь, проходил через сад старого Пита и нашел его мертвым на пороге собственного дома с разорванным в кровавые клочья горлом. Следы зверя, сотворившего этот кошмар, оставленные им в пыли доброй половины улиц нашего городка, говорили о том, что это был волк чудовищных размеров. Животное рыскало почти не правдоподобно далеко от тех диких урочищ, где оно только и могло найти некоторую свободу своего существования. Но все эти следы говорили о невозможности какого-то иного объяснения случившейся трагедии. Не удивительно, что собаки нашего городка были так возбуждены! Но это еще не доказывало, что волк мог перепрыгнуть через стены, окружающие дядин сад, не задев их...

Глава 3

ВОЛК! ВОЛК!

Эту страшную весть о старом Армидже я узнал позднее других жителей городка. Но солнце еще не успело перевалить через сосновую рощицу, как я уже был у порога дома старого Пита; в полумраке сумрачного сада на спутанных стеблях увядших цветов все еще искрились печальной чистотой капли утренней росы. Давний пролом в задней стене сада, соблазнивший работника, который первым увидел тело, сократить свой путь на ферму, его зазубренные края и скатившиеся на землю камни наводили на гнетущую мысль о недавнем насилии, как если бы оно было делом рук грубого и жестокого мародера. И что-то ужасное, вызывающее суеверный страх было в этой сцене, на которой небольшие группы невежественных мужланов, возбужденно переговаривавшихся между собой низкими хриплыми голосами, пялили вытаращенные глаза на огромные волчьи следы, хорошо отпечатавшиеся на мягкой земле тропинок, и в большинстве своем отводившие глаза от темно-красных пятен, густо замаравших каменные ступени крыльца, поднимавшиеся к двери на кухню.