Альфред Билл - Невеста оборотня

- Конечно, это правда. Неужели вы думаете, что у нее в самом деле появилось желание пойти погулять с маленьким жирным французом, когда она могла бы разговаривать с молодым джентльменом своего возраста и положения?

- Уэшти, - засмеялся я, - вот вам доллар. Но к моему удивлению она категорически отказалась взять предложенную мной монету. Я бы не поверил ее словам, если бы Уэшти твердо и настойчиво не подтвердила их.

- Но я хочу, чтобы вы позволили мне задать вам один вопрос, м-р Фарриер, сэр, - продолжала она с серьезностью. - Я хочу спросить вас, не знаете ли вы, бывал ли когда-либо на Гаити французский джентльмен?

- Поэтому ты так сурово уставилась на него на дороге в тот первый день вашего приезда? - спросил я.

- Совершенно верно, сэр, я удивилась и подумала о том, не это ли было причиной, почему он так безжалостно смотрел на меня: быть может, он бывал на Гаити и я ему кого-то напомнила.

- Не знаю, Уэшти, - сказал я и вновь предложил ей вознаграждение за то счастье, каким она одарила меня, но опять последовал отказ. Я повернулся в седле и натянул поводья; но Уэшти продолжала стоять на месте, глядя на меня большими темными глазами, наполненными таким задумчивым дружелюбием, что я вдруг порывисто добавил:

- Я хотел бы, чтобы ты передала своей хозяйке несколько слов от меня. Скажи ей, что перед отъездом я зашел сюда, чтобы попросить у нее прощения.

- Да, сэр, м-р Фарриер, я непременно передам мисс Фелиции ваши слова, сэр. Но вы получили от нее свое прощение еще до того, как попросили его.

- Получил прощение? - недоверчиво воскликнул я.

- Да, сэр. Мисс говорила со мной прошлой ночью, когда я укладывала ее в постель. Она сказала, что вы были сильно напуганы. А потом она засмеялась и сказала, что она совсем не чувствовала страха.

Уэшти говорила так серьезно, а в линиях ее словно высеченного рта и в выражении темных задумчивых глаз было такое полное отсутствие лакейского кокетства, что я не смог бы не поверить ей, даже если бы и захотел сделать это.

- Да благославит вас Господь, Уэшти, - воскликнул я и, прежде чем вновь задуматься о делах моего дяди или о странной истории, поведанной мне эсквайром Киллианом, унесся в золотую дымку радости, чем-то напоминающую сверкающий шпиль церкви Лесгоу, которая светилась на той стороне реки прямо напротив меня. Затем я начал пристально разглядывать каждого встреченного мной путника и бездельников под деревьями и у дверей деревенских таверн, ища среди них человека, одетого в поношенное зеленое пальто. В каждом городе я прежде всего отправлялся на склады, в пакгаузы, в магазины, где вел дядины дела, а затем ходил по ломбардам и лавкам торговцев старой одеждой, но, увы, безуспешно. И везде я слышал одни и те же истории о плачевном состоянии дел.

На перекрестке примерно в пяти милях от города меня остановил плакат, прибитый к дереву, надпись на котором гласила: "Волк - 100 долларов Вознаграждение", а ниже среди имен подписавших я увидел и дядино. Надпись сообщала, что городской муниципалитет Нью-Дортрехта предлагает эту сумму за голову лесного волка, совершившего за последнее время несколько нападений на людей и животных. Затем следовало краткое сообщение об убийстве Пита Армиджа и дога Неро м-ра Сэквила, нападении на священника и о зверстве, совершенном уже после моего отъезда. Старый Сэмми Роджерс, клерк эсквайра Киллиана, был найден мертвым, с растерзанным горлом почти на том же самом месте, где двумя неделями раньше был убит старик Армидж.

Я поехал вперед, но от всех этих новостей мои мысли наполнились новым беспокойством. Что мог делать старый Сэмми неподалеку от сада старого скряги? Он знал о завещании, более того, он имел возможность знать все, что имело значение для клиентов его нанимателя, он должен был быть осведомлен о номерах и суммах денежных переводов и о том, куда они поступают. Я припомнил все, что мог знать о нем: полный, важный маленький человек в опрятной одежде из плотной шерстяной ткани тускло-коричневого цвета, педантичный и пунктуальный, как часы на городской ратуше, не имеющий в жизни других интересов, кроме оформления юридических документов о передаче имущества. Возможно ли, что мысль о тех запрятанных десятках тысяч долларов соблазнила даже такого, как он, и привела к смерти?

Проезжая рысью по Хай-стрит, я был вынужден бороться с сильным желанием остановить коня у конторы адвоката и узнать у него детали этого убийства, вместо того чтобы спешить прямо к дому моего дяди, дабы успеть положить в сейф собранные мной деньги, прежде чем бухгалтерия будет закрыта на ночь. Но так получилось, что адвокат, случайно увидев меня из окна, выбежал с непокрытой головой на улицу и остановил меня.