Нора Рафферти: Отчаянная

Эдгар кивнул.

- Глупо, я понимаю. Но не глупее того, что семидесятилетний мужчина хочет доказать себе, будто тридцатипятилетняя жена по-настоящему любит его. Я подстраивал все это лишь для того, чтобы посмотреть, будет ли Моника переживать за меня.

- Ну и дела! - воскликнул Генри, пристально вглядываясь в глаза Эдгара.

- Теперь я знаю правду. Моника меня не любит, - признался старик. Вернее, не любит так, как хочет быть любим всякий мужчина. - Эдгар перевел взгляд на Генри. - Не любит так, как Элеонора любила тебя.

Доув откашлялся.

- То, в чем ты признался мне ночью, было сказано серьезно? Или ты просто перебрал виски?

Эдгар с горечью покачал головой.

- Если бы я знал, что Элеонора больна, я бы отдал все, чем владел, лишь бы спасти ее. Клянусь.

Аллан посмотрел на Рейчел и увидел слезы в ее глазах. Может, это и не было еще полным перемирием, но начало, по крайней мере, было положено.

Внук повернулся к своему деду.

- Полагаю, я должен извиниться перед твоей женой.

- Я тоже, - ответил Эдгар. - Ведь знал, что она не испытывает ко мне глубоких чувств, когда мы поженились. Но она нуждалась во мне. Вернее, в моих деньгах и в безопасности, которую я мог ей обеспечить. Только, в отличие от тебя, я струсил и не стал узнавать, почему ей это так необходимо.

- У нее были на то причины, уверяю вас, вмешалась Рейчел. - Она совсем неплохой человек.

- Согласен. - Эдгар оперся о трость и медленно поднялся. - Именно поэтому я решил отпустить ее, но с достаточным количеством денег, которые обеспечат Монику до конца жизни.

- Прежде чем вы уйдете, Эдгар, - произнесла Рейчел, - я тоже должна кое в чем признаться.

Это я взяла письмо моей бабушки из вашего сейфа. Знаю, что не имела права вмешиваться в вашу личную жизнь. Просто мне безумно захотелось прочитать его. Я надеялась с его помощью понять причину вражды между вами и моим дедушкой.

- Вражды, которая сегодня закончится, - торжественно объявил Аллан. Он подошел к ней. - Я люблю Рейчел, и мы собираемся быть вместе...

Если она не передумала, - добавил он через мгновение. Ведь эта прекрасная женщина теперь вольна делать свой выбор.

Какое-то время Рейчел молчала. Аллану показалось, что его сердце перестало биться. Но потом она бросилась в его объятия.

- Не против! Совсем не против! - выпалила она. - Я люблю тебя! Люблю сейчас. И буду любить всегда.

Она поцеловала его, крепко и горячо. И только покашливание Генри вернуло их на землю.

Мистер Доув поднялся со стула с мрачным выражением лица. Рейчел замерла в объятиях Аллана.

- Мою внучку я люблю больше всего на свете.

Если ты сумеешь сделать ее счастливой.., я не буду стоять у тебя на пути, - закончил Генри, протягивая руку.

Аллан пожал ее, удивляясь крепости его хватки.

- Я тоже, - сказал Эдгар, наклоняясь и доставая из-за огромной напольной вазы знакомый кожаный футляр. - И с этим вопрос решен.

Никто не шелохнулся и не произнес ни слова.

Старик поднялся из-за стола и подошел к Рейчел.

- Сорок лет назад я обманул своего делового партнера. Потому что его выбрала женщина, которая разбила мое сердце. Я использовал эту драгоценность, чтобы разбогатеть и доказать Элеоноре, что она сделала не правильный выбор. Но когда сегодня я увидел, как мой внук любит тебя, то понял, что все шло к лучшему. - Он открыл крышку, и бриллианты засверкали в лучах утреннего солнца. - Теперь эта диадема принадлежит тебе, Рейчел. Твой дед прав. Это твое наследство.

Потом он достал украшение и попытался водрузить его на голову будущей невестки.

- Позволь мне, - сказал Аллан.

Эдгар отошел, и Аллан заправил диадему в волосы любимой, закрепляя ее в притеске по центру головы.

- Идеально, - выдохнул Генри, не отрывая глаз от своей внучки.

Эдгар кивнул.

- Она такая же красивая, как Элеонора. И с такой же прекрасной душой.

- Ты счастливчик, Хокинг-старший. Ведь она станет твоей родственницей.

Эдгар улыбнулся.

- Я с гордостью приму ее в семью Хокингов.

- Откуда ты знаешь, что она не оставит за собой Доув? - возразил Генри. - Многие замужние женщины предпочитают не менять свои девичьи фамилии.

Эдгар направился к двери.

- Мы продолжим спор, когда я наконец избавлюсь от этой чудовищной головной боли. В кухне у меня есть отличное лекарство от похмелья. Если хочешь, пойдем со мной.

Генри последовал за ним.

- Это все виски. И где ты только берешь такое дерьмо? С твоими деньгами мог бы позволить себе и кое-что получше.

- А мне нравится такая выпивка. От настоящего виски все горит внутри, пояснил Эдгар. - Помнишь то, которое ты разлил вчера? Оно могло прожечь бетон.