Бартл Булл - Отель «Белый носорог»

Позднее, когда угли догорели и лагерь погрузился в сон, Энтон лежал на спине в своей палатке и вспоминал прошлый день рождения, проведенный с Кариоки на Рифте. Друг любил охотиться в окутанных туманом Абердарах.

«Знаешь, Тлага, — сказал он однажды, — когда я умру, мой дух будет возвращаться сюда на охоту».

Мысли Энтона перекинулись на Гвенн. Он должен позаботиться о ней. Как светло она улыбалась ветру, когда шлюпка мчала ее в гавань Килиндини! А разве можно забыть, как его рука забралась ей под блузку на ступенчатом каменном холме — сначала на спину, а потом перебралась на грудь?..

Энтону не спалось. Время от времени он выглядывал наружу, чтобы полюбоваться бескрайним звездным простором. В темноте раздались чьи-то шаги. Он напрягся. Человеческая фигура заслонила звезды. Иезавель опустилась на колени у его изголовья и потерлась носом о его нос.

— Мистер Грэхем просил передать тебе подарок ко дню рождения.

Энтон спешился. После долгого пребывания в седле ноги не очень-то слушались. Абиссинский скакун бил копытом по воде и выдувал из ноздрей воздух, пуская пузыри. Он терпеть не мог мутную, засоренную частицами ила проточную воду и теперь с удовольствием пил из незамутненного озерца с песчаным дном.

— Пей, Рафики, это все твое.

Энтон побрызгал водой на лицо и шею. Потом взобрался на невысокую скалу и повернулся на восток. От подножия горы Кения с зеленеющими внизу склонами расстилался буш, переходящий в саванну с чахлой растительностью, а дальше — в равнину, уходящую далеко на север. Энтон достал из седельной сумки карту. Как он ни торопился — на своих двоих и на любом попутном транспорте, — путешествие от золотых приисков до отеля «Белый носорог» заняло две недели. Скоро он увидит Гвенн. Только сначала нужно отыскать его собственный участок — десять акров плодородной земли, выкупленной у Оливио за жестянку золотой пыли. Его земля! С дичью для охоты, водой и всей Африкой впридачу!

Напившись, Рафики поднял голову. Энтон вскочил в седло. Рафики встряхнул гривой и поскреб копытом песок на берегу, давая понять, что он мечтает упасть на передние колени и поваляться на теплом песке. Однако Энтон погнал вверх по склону, в заросли акации, над которыми выделывали пируэты грифы.

Ветер дул в лицо. Вдруг Рафики нервно загарцевал на месте: повеяло падалью. Энтон пришпорил своего скакуна и достал винтовку из открытой американской седельной кобуры, предназначенной не столько для защиты оружия от внешних воздействий, сколько для того, чтобы им можно было быстро воспользоваться.

— Думаете, она мне пригодится, мистер Слайдер? — засомневался Энтон.

— Пригодится, сынок? Знаешь, что ответил ковбой с Дикого Запада, когда его девушка спросила, почему он все время таскает с собой в Амарилло револьвер? «Можно прожить на Ручке [20] Ручка — сокращенное от Panhandle (Ручка Сковороды), шутливое название американского штата Виргиния. Амарилло — город на Западе США. год-другой — и ни разу им не воспользоваться. Зато уж если он тебе понадобится, так понадобится!»

В пыли лежали две разлагающиеся туши молодых слоних. Рядом валялись сломанные сучья и ветви акации с необъеденными стручками. Сморщенная серая шкура была сплошь в пятнах помета грифов и марабу. Вздувшиеся животы были распороты — здесь явно не обошлось без льва и гиены. А потом им на смену пришли грифы. Их головы с длинными шеями и сейчас копались во внутренностях. Нетронутыми остались только хоботы.

Грифы подняли головы; из крючковатых клювов свисали куски слоновьего мяса. Но эти хищные птицы слишком отяжелели, чтобы взлететь при приближении человека. Они только сбились в шумный полукруг и злобно шипели. Более трусливые марабу закаркали и улетели. Энтон не мог не восхититься красотой их полета, когда эти важные и чрезвычайно полезные птицы — лучшая защита от саранчи — подобрали длинные ноги и втянули шеи в розовые мешки.

Спрыгнув с винтовкой на землю, Энтон привязал возбужденного жеребца к выступающему высоко над землей корню. Прислонив свой «меркель» к ноге слона, взобрался на тушу, чтобы присмотреться к пяти маленьким дырочкам — явно от пуль. Две угодили в голову, одна в область легкого и еще две в лопатку — прямо напротив сердца. Энтон достал нож и разрезал толстую кожу. Вскоре он уже держал пулю, прострелившую легкое.

Энтон дотошно обследовал пулю и убрал в карман. Вытер руки сухой травой и несколько раз обошел место происшествия.