Эллисон Тейлор - И любовь, и бриллианты

Дэвид готов был тут же ворваться в дом, но Чарли решила вначале осмотреть машину. Она достала из кармана отмычку, сувенир абиленской полиции, и принялась за замок. На лице Дэвида появилась удивленная и в то же время восхищенная улыбка. Но через несколько минут они отошли от машины несолоно хлебавши.

— Пошли в дом, — недовольным голосом сказал Дэвид.

Чарли покачала головой. Дрожь пробежала по ее телу. Она попыталась успокоиться, убеждая себя, что неприятные предчувствия, которые будоражили ее, когда она думала о том, что там внутри, — не более чем плод ее воображения. Наблюдая за мрачным выражением лица Дэвида, она знала, что его мучают те же предчувствия.

Осторожно ступая, они обогнули дом. Все окна были закрыты, заперты были и двери. Чарли предположила, что в доме нет никого. Но ей хотелось в этом убедиться.

Пробуя открыть ставню, она делала это настолько тихо, насколько было возможно. Дэвид стоял на страже. Когда задвижка открылась, Дэвид подмигнул ей, затем подошел сзади и прошептал на ухо:

— Напомни мне, чтобы я выдал тебе премию, когда все закончится.

Они проникли в достаточно просторную гостиную, расположенную в северном крыле дома. Вся мебель была накрыта белыми чехлами, и Чарли поняла, что Янгмэн не пользовался этой комнатой со дня выхода из тюрьмы.

Она задернула тяжелые парчевые шторы, и в комнате стало совершенно темно. Затем достала фонарик и взяла Дэвида за руку. Они двигались по длинному коридору, заглядывая в комнаты, которые напоминали гостевые и уже давно никому не служили.

Гостиная в центре дома была обитаема: никаких чехлов на мебели; портьеры были опущены, но потоки солнечного света врывались в комнату через стеклянный потолок. На фортепиано и на столике розового мрамора стояли свежесрезанные цветы в хрустальных вазах. Развернутый журнал на диване, многочисленные окурки в серебряной пепельнице говорили о том, что совсем недавно здесь кто-то был. Дэвид внимательно осматривал один из окурков.

— Вот, посмотри! Это подтверждение тому, что она приехала сюда. Это не очень распространенная марка сигарет. Она выкуривает две-три штуки в день. Я могу утверждать, что это не совпадение… по крайней мере, надеюсь.

— Она может находиться здесь на правах гостьи Янгмэна. Сейчас они где-нибудь совершают прогулку. Пройдет несколько часов, и мы будем смеяться над нашими опасениями.

Но минуту спустя они узнали, что их страхи были не беспочвенны. Чарли шла по коридору впереди Дэвида, как вдруг чья-то рука схватила ее и бросила на пол. Это был возвратившийся «Мистер-бицепс».

Чарли перевернулась, затем быстро вскочила на ноги и увидела, что Дэвид готов к схватке с противником. Ее герой направил прямой удар правой в гору мышц, которая громоздилась перед ним, но сам получил такой великолепный апперкот, что свалился без сознания.

Когда «Мистер-бицепс» повернулся в ее сторону, прямо в его широкую грудь смотрело дуло револьвера.

— Думаю, что небольшой разговор нам будет полезен, — сказала Чарли, сделав ему головой знак стать у стены.

Чарли понадобилось десять минут, чтобы привести Дэвида в чувство. Правда, Дэвидом она занялась лишь после того, как «Мистер-бицепс», которого звали Кенни, выслушал ее рассказ. Когда Дэвид открыл глаза, она облегченно вздохнула.

— Слава Богу, ты жив…

Чарли погладила его по щеке.

— Ты был великолепен! Ты так треснул эту скотину в живот, что он до сих пор не может прийти в себя, Дэвид.

Пальцы Дэвида осторожно ощупали челюсть.

— Я тоже не остался без сувенира.

Он попытался сесть, и его лицо исказилось от боли.

— Осторожно, Дэвид. Ты сильно ударился головой о пол.

— Тебе он ничего плохого не сделал? — спросил он, поглаживая ее волосы.

— Ты был неподражаем, Дэвид!

Он забыло своей ноющей от боли челюсти и обнял ее.

— Я не знаю, что бы я сделал, случись с тобой беда! Я люблю тебя, Чарли! Это, конечно, не идеальное место для объяснения в любви, но…

Вдруг он замолчал, услышав шум со стороны кухни, и весь напрягся.

— Не волнуйся, Дэвид. Видишь ли, телохранитель Янгмэна принял нас за воров. Он выполнял свою работу. Ну, конечно, его манеры… достаточно грубы.

Она улыбнулась ему.

— Я объяснила, кто мы, и когда он убедился, что ты — Вудроу, заверил меня в отличном самочувствии Милдрид. Он очень сожалел, что вырубил тебя. А сейчас готовит для нас кофе.

Эта новость несколько улучшила его моральное состояние, но взгляд помрачнел.