Ольга Сакредова - Терем желаний

- Пройди наконец! - разозлился Валера.

Его крик втолкнул Машу в комнату. Она остановилась в центре, растерянно оглянулась по сторонам и пошла по инерции к окну. Пустые белые стены душили ее, а там, за окном, были краски, был воздух, так необходимый ей.

Валера поправил подушку на диване и сел, подложив ее под спину. Он долго смотрел на Машу, беспорядочные мысли вихрились в уме. То он хотел выгнать ее, окончательно поставив точку в их отношениях, то вдруг понимал, что она в его квартире и он может насильно уложить ее в постель, несмотря на свое увечье, и посмеяться над беспомощным сопротивлением. То ему хотелось разоблачить ее двуличие или, наоборот, обдать холодом высокомерия. Но больше всего хотелось обнять Машу, прижаться к ней всем телом, прикоснуться к ее губам, утопить в ласках непроходящую нежность и тоску. Но между ними стояла стена взаимного недоверия.

- Как ты узнала о Наташе? - спросил он, внезапно нарушая тишину.

Маша вздрогнула и повернулась к нему лицом. Он сидел на диване, торжественно выпрямив спину. Конечно, травма не давала ему расслабиться, и все же положение его было величественным, а разрушенный терем - терем разрушенных желаний - придавал его нахмуренному лицу волю и мужественность. Еще раньше Маша открыла в его характере терпение и доброту, об этом и писала в своем романе. Но только теперь поняла, сколько мужества надо иметь, чтобы сделать ставку на доброту и терпение, и какой волей надо обладать, чтобы не изменить им. И ей - Маше.

Не важно, зачем он пришел к ней домой, главное - он использовал возможности до конца, а она при первой же сложности трусливо убегала.

- Лиля сказала, что она твоя невеста.

- И ты поверила ей?

Маша не могла отвести от Валеры глаз. Она едва соображала, о чем он говорит. Она по-новому увидела его, и замутненные переживаниями и долгим ожиданием мысли вертелись только вокруг этого человека - любимого и незнакомого. Ей до помутнения рассудка не хотелось спорить, только бы прижаться к нему и уже не отпускать. Никогда. Ни к кому.

Но и не хотелось выглядеть безмозглой идиоткой, а потому пришлось сосредоточиться и ответить:

- Зачем ей обманывать? Когда я увидела.., и услышала, сомнений не могло быть.

- А то, что я говорил тебе за секунду до ее прихода, ты не считаешь? У тебя не возникло сомнений в ее наглых заявлениях, а мне ты не верила? - Валера горячился все больше. - Ты поверила Лиле, у которой своя жизнь. А меня ты спросила? Хоть раз поинтересовалась, чего я хочу? Ведь это моя жизнь, а не Лилина. Я сам выбираю, кого мне любить, с кем строить будущее.

- Но ты же поверил матери, что я приходила к тебе только из жалости, - не выдержала Маша. Обида несправедливых - или справедливых? - упреков вернула ее в реальность, туман в голове немного рассеялся. - Ты поверил, что я лишь исполняла роль сиделки. Месяц я клоуном вертелась в палате, чтобы скрасить твое молчание, готова была сквозь землю провалиться от стыда и назойливости. Чужие люди поддерживали меня, а ты отворачивался, как от прокаженной. Думаешь, мне легко было? Зато чужому человеку, которого впервые видишь, ты поверил сразу. Удивительно, как ты не предложил деньги за мою "работу", ведь мы такие бедные, не чета твоей Наташе. Ты и домой ко мне пришел убедиться в нашей убогости.

- Дура! - грубо оборвал ее Валера тихим голосом. Маша стояла с раскрытым ртом, переваривая обиду. Глаза наполнились слезами, но она загнала их внутрь.

- Конечно, дура! - Голос ее взволнованно срывался. - Потому что не оставляла тебя в покое. Ты так хотел избавиться от меня, придумывал что угодно, лишь бы не видеть. То тебе машину води, то по друзьям бегай, то дом сторожи... - В голосе Маши проступили нотки жалобы. - Я так боялась Славу, когда он садился рядом и тянулся к рулю. А на экзамене их было трое, да еще Олег не сводил с меня глаз... И из больницы ехала через весь город, чтобы не оставить твою квартиру без присмотра, и ночью возвращалась, в испуге шарахаясь от каждого звука. А тебе - лишь бы с глаз долой. Слова доброго не сказал, ни разу не поинтересовался, что со мной, каково мне каждый день бегать к тебе, как на молитву. Поверил моей маме, а меня ты спросил, почему я превратилась в сиделку, которая тебе не нужна?..

Она замолчала, чтобы вдохнуть и продолжить, но Валера ее опередил:

- Почему, Маша? Зачем ты приходила ко мне? Каждый вопрос Валеры заставал ее врасплох. Поглощенной своими эмоциями Маше требовалось время, чтобы переключиться и ответить на его вопросы. Оставив при себе недосказанные обиды, она молчала.