Лариса Шкатула - Замуж - не напасть

- Жека, я все узнаю последним! - он с грохотом ставит на кухонный стол бутылку бренди с черным быком на этикетке. - Ну, ты даешь! Давай подрежь что-нибудь, что есть: колбаски, сырочка, редиски - все равно. Мы - не гнилые интеллигенты, можем и шампанское огурцом закусывать!

- Если мне не изменяет память, ты заканчивал институт. А к интеллигенции себя перестал причислять?

- Так когда это было!

Евгения достает консервированные помидоры, парниковый огурец, две холодные котлеты.

- Все, что могу! Ты не намекнешь, какой у нас праздник?

- День независимости. Слышь, мне Нинка про твой развод сказала, я ошизел!

- Я не думала, что разводы в нашей стране такая уж редкость.

- Разводы среди других - это так, статистика а тут свой человек.

- Ты перчатки не хочешь снять? - как бы между прочим спрашивает Евгения.

- Думаешь, стоит?

- Ага. А заодно и руки помоешь.

- Ты и мертвого уговоришь! - он снимает перчатки, небрежно сует их в короткую кожаную куртку и идет в ванную, напевая по пути:

- А если "нет", мен будет очень больно,

И я, наверное, с ума сойду от слез!..

Он быстро возвращается и говорит:

- Учти, несмотря на то, что я бросил пить...

- Давно? - изумляется она.

- Послезавтра будет три дня. Да ладно, больно ты серьезная!

Я же шучу. Шутка у меня такая. Закрой рот.

- Ну ты наглый, Аристов!

- Положение обязывает, крошка! - шутливо вздыхает он. - Будем пить или смотреть?

- Вообще-то я собиралась красить окна.

- Ты? Красить? Угомонись, завтра я пришлю парочку хлопцев, они в момент выкрасят у тебя все, что нужно!

- У меня - ничего не нужно. Только окна.

- Окна так окна! И забудь, пожалуйста про дела - Толян у тебя в гостях. Я говорил, что ты отлично выглядишь?

- Не говорил, но я тебе верю!

- Вроде, меня наглым обозвали... Не вижу рюмок!

- Сейчас принесу.

- И гитару захвати! Душа музыки просит.

- Кому-то нужна была книга...

- Не бурчи! Какая ты, оказывается, скандальная.

Толян разливает бренди по рюмкам, а Евгения лишь удивляется себе. Прежде она ударилась бы в панику: остаться наедине с таким шалым мужиком, да ещё пить с ним! А теперь она почему-то уверена, что сможет быть хозяйкой положения...

- Ну, Жека, за твою смелость!

- Велика смелость - решиться на развод!

- Не скажи, многие хотели бы решиться, да боятся.

- К вам с Ниной это не относится!

- Ты так думаешь?.. Кстати, могла бы и допить. Тост за тебя подняли!

- На днях я попробовала допивать... Видел бы ты меня!

- Опьянил воздух свободы. И как ощущение после перебора?

- Не дай Бог! Наизнанку всю вывернуло!

- Тогда будем пить понемногу, но часто. Давай за то, чтобы не повторять старых ошибок.

- Хотелось бы...

- Сыграй что-нибудь! Сколько раз мы с тобой в компаниях были только однажды я слышал, как ты играла и пела.

- Почему-то Аркадию мое пение не нравилось.

- По-моему, ему и жить не нравилось!

- Не будем о нем, - она провела рукой по струнам. - Что пан желает послушать?

- Сыграть что-нибудь из Есенина.

- "Отговорила роща золотая". Пойдет?

- Пойдет. Это и моя любимая.

Он слушает молча. Притих, задумался и в эту минуту показался ей таким уязвимым...

- Ох, Женька, всю душу ты мне вывернула! До печенок достала!

Он наклоняется, чтобы поцеловать ей руку, но в последний момент передумывает, крепко хватает её за подбородок и целует в губы. Взасос. Она отталкивает его. Так, что Толян чудом удерживается на табуретке.

- Горячая! А чего толкаешься? Ты же мне отвечала!

- Не придумывай!

- Уж поверь. Равнодушных женщин я знаю. Их целуешь, будто снулую рыбу - в ответ никакого движения. А от тебя жар идет, как от печки. Как же ты столько лет с Аркадием жила? Вопрос снимается - дурацкий! Дедушка Крылов в таких случаях говорил: чем кумушек считать, трудиться, не лучше ль на себя, куму, оборотиться?!

Он кладет руку ей на колено и пристально смотрит в глаза.

- Я тебя хочу!

- А я тебя - нет!

- И ты хочешь. Только ещё не знаешь. Тебя, как консервную банку вскрывать надо. И предварительно разогреть.

Он опять впивается в её губы и так сильно прижимает к стене, что она впечатывается в неё затылком. Гитара соскальзывает на пол.

- Пусти! - Евгения ежу испугалась. Она вовсе не хозяйка положения, как думала вначале.

- И не подумаю. Ищи дурака!

- Я позвоню твоей Нине и все расскажу.

- Давай, валяй! Ради такого случая на минуту я даже выпущу тебя из своих пылких объятий. Звони! Может, в ней что-нибудь проснется? Может, она вспомнит, что женщина?!

Рот его искривляется так, что блестит полоска зубов. Он разве что не хрипит.