Патриция Симпсон: В омуте блаженства

Она решила не обращать внимания на это подмигивание, хотя сердце ее дрогнуло. Она вспомнила, что он покидает ее:

- Значит, ты едешь в Сент-Луис после обеда?

- Да. Откуда ты узнала?

- Мне сказала Люси. - Джессика следила за его пальцами, завязывающими шелковый галстук. Ей всегда нравились его длинные пальцы.

- Надеюсь, это не расстроит твоих планов.

- Нет, конечно. - У нее не было планов на Рождество. Она всегда проводила его одна, в то время как отец весь день спал. Но в этом году с ними будет Люси. Ей нравилась Люси, она была благодарна за компанию, но никто не мог заменить Коула.

- Ты не сказал мне, что уезжаешь, - решилась Джессика упрекнуть его.

- Все утро я был занят. Я хотел сказать, когда мы останемся наедине.

- А ну, конечно. Я принесла бумаги, если хочешь подписать их до отъезда.

- Конечно. - Коул подошел к ней. Он просмотрел документы, положил их на ночной столик и подписал, оставив себе копию.

- Хочешь получить чек сейчас же! - поддразнил он ее.

- Прямо сейчас.

- Боишься, что поезд потерпит аварию и ты не получишь с меня денег?

- Нет. Я просто не доверяю вам, сэр, - улыбнулась она в ответ.

Он усмехнулся и достал чековую книжку, заполнил чек и подал ей.

- У тебя есть документы для этого? На его губах появилась легкая улыбка, в глазах забегали искорки:

- Какие документы вы предпочтете, мэм?

- Хотя бы водительские права. Коул достал свои права и подал ей, игриво улыбаясь. Она изучила его фотографию и кивнула:

- Для такой суммы нужно еще что-нибудь.

- А как насчет этого? - Он обхватил ее плечи и поцеловал. Джессика задохнулась от удивления.

- Не надо! - Она толкнула его в грудь. Чек смялся в ее руке.

- Почему?

- Ты играешь со мной.

- Да нет же!

- Ты уезжаешь. Попрощайся и оставь все это.

- Джесс, что я сказал тебе вчера...

- Ты сказал, чтобы я оставила тебя в покое. Джессика смотрела на него, торопливо смахивая со щек слезы. Неожиданно перед ней встал образ Козимо с его советом быть искренней, не бояться рисковать, требуя чего-то для себя. У нее оставался последний шанс быть понятой Коулом. Она не должна отпускать его не объяснившись. Джессика не повторит ошибки Джованны.

- Разве ты не видишь, Коул? Все эти годы... - Она решила признаться в своих чувствах. - Все эти годы я была влюблена в тебя.

- Что?

- Я любила тебя с детства! Просто любила... Так, она сказала ему. Теперь, когда Коул уезжает, он наконец узнал правду. Но тут Джессика, к своей досаде, расплакалась. Она отвернулась от него и быстро пошла к двери.

- Джесс! - Коул бросился за ней, схватил ее за руку и повернул к себе лицом. - Ах, Джесс, - произнес он молитвенным голосом.

Она безнадежно старалась не плакать.

- А теперь уходи. Ты никогда не хотел меня.

- Никогда не хотел тебя?! - Его пальцы переплелись с ее. - Дьявол. Я не хотел!?

Он стер ее слова с губ неожиданным поцелуем, и сердце Джессики подпрыгнуло. Его руки обвились вокруг нее, прижимая ее тело, как будто он хотел взлететь вместе с ней на небо.

- Коул... - Джессика повисла у него на шее, а он старался языком разжать ее губы. Она чувствовала, что что-то у нее внутри оторвалось и она стала свободной, избавившись от страхов, гордости и этой проклятой стены между ними. Со вздохом радости она открыла ему навстречу рот с жадностью дикого животного. Она провела руками по его шее, лицу и погрузила их в его блестящие волосы.

Их поцелуй был ядерным взрывом, облаком страсти. Она прижала свою грудь к его, а его пальцы скользили по всем изгибам ее тела. Его руки обращались с ней как с мягкой глиной. Джессика подняла ногу и обвила ею его бедро. Коул задохнулся и прижал ее еще сильнее.

- Джессика, - выдохнул он, - я люблю тебя тоже. О, Боже, как я люблю тебя!

Она откинула голову, а Коул ласкал ее белую шею, одновременно бормоча ее имя. Она закрыла глаза, а Коул ласкал ее груди. Этого она ждала всю жизнь: подчиниться Коулу, чувствовать его прекрасное тело на своем, чувствовать его сильные умелые руки на своем теле. Ни один мужчина не трогал ее так, как он, ни один не делал ее такой одержимой, потому что никто из них никогда не трогал ее сердца.

Он уложил ее на кровать и встал над ней на колени, он не мог больше сдерживать свое желание.

- Значит, ты разрешаешь, мать-настоятельница, - прошептал он, прижимаясь к ее губам. - Ты не знаешь, какой я отчаянный!

- Ты готов в этом поклясться? - прошептала она с улыбкой. Закрыв глаза от удовольствия.

- Думаю, ты можешь встретить Рождество в Сент-Луисе с твоим любимым защитником.