Сьюзен Льюис - Одержимость

Филипп приходил сюда, когда у них с Октавией дела были особенно плохи, как накануне вечером.

Она решила, как случалось время от времени, заняться с ним любовью. Ну если то, чего требовала Октавия, можно было так назвать. Он не только возмущался тем, что жена бесстыдно наслаждается садомазохизмом, но все его существо протестовало против того, как это на него действовало. Он достигал состояния, которого не мог добиться при других обстоятельствах.

В кейсе у него лежали духи Октавии и ее фотография, на нее он будет смотреть в постели безымянной и безликой женщины, воображая, что это его жена. Он не принес с собой веревку — подобное у проституток всегда наготове, и они не протестовали, когда он привязывал их ничком к кровати.

Если бы Филипп попросил Пэм так сделать, она бы согласилась. Для него она готова на все. Но он не хотел запятнать свое чувство к Пэм ненавистью к Октавии. И свои гнусные инстинкты насильника он выплескивал на проституток. Итак, скоро четыре. Филипп подозвал официанта, оплатил счет. Выходя на яркий солнечный свет, направляясь в район Центрального Лондона с красными фонарями, Филипп смотрел прямо перед собой, никого не видя и не узнавая. Он не делает ничего предосудительного, он тем самым защищает свою жену. Как и должен поступать муж.

Из окна кафе «Виллидж», где он пил кофе с Бобом Черчиллом и другими репортерами, Люк Фитцпатрик наблюдал за банкиром Филиппом Дэнби — Кори утверждала, что он ее отец. Филипп позвонил в дверь напротив.

Люк удивленно смотрел в окно, пока Филипп не скрылся в доме. Человек в статусе Дэнби должен вести себя осторожнее, подумал Фитцпатрик. Посещение известной проститутки ни в коей мере не будет способствовать его карьере, не говоря уж о репутации. Он не мог себе представить, что было бы с Кори, скажи он ей об этом. Впрочем, судя по ее рассказу, Дэнби вряд ли стал бы переживать. А может, стал?

Всю неделю по телевидению транслировали футбольные европейские матчи, поэтому их передачи во вторник не было. Боб воспользовался моментом и утром собрал всех на производственное совещание. Рейтинг программы упал, следовало пораскинуть мозгами и придумать, как поправить дело.

Пожалуй, впервые собралась вся команда. Предупрежденные о собрании накануне, репортеры так и фонтанировали идеями: они обсуждались, отбрасывались, вносились в список. Кори нравились споры — умные, с юмором, с серьезными лицами. Она с радостью обнаружила, что знает о событиях в мире ничуть не меньше других.

Ее наконец приняли в команду, посадили между Синди Томпсон и Перкином. Конечно, Кори не осмелилась высказываться, но так внимательно слушала репортера Ричарда Тэйлора, что лишь когда заглянула секретарша, поняла — звонил телефон.

Оказалось, Лорна вместе с Биллом, охранником, пытаются сдержать разъяренных женщин, требующих встречи с кем-нибудь из Ти-ви-дабл-ю.

— Там, кажется, намечается потасовка, — добавила Прю.

Боб посмотрел на Кори, она кивнула, вырвала чистый лист из блокнота и спустилась к женщинам.

Она едва могла поверить собственным глазам. Волосы всех цветов радуги, толстый слой косметики на лицах, а юбки такие короткие, что кажется, их нет вовсе. Они оглушительно орали и ругались.

— Кто они такие? — шепотом спросила она у Лорны.

— Проститутки, кто же еще? Не видишь, что ли?

Кори смотрела на них широко открытыми глазами.

— А что они хотят?

— Да тюрьма по ним плачет, — ответил Билл и погнался за одной, юркнувшей к лифту. — Ну-ка, вон отсюда! Туда, где тебе и место! — рычал он, оттаскивая ее за волосы.

Женщина вопила и колотила его изо всех сил. Товарки подбадривали такими сальными и грязными замечаниями, что Кори сперва хотела уйти, а потом рассмеялась.

— Хватай за яйца! — орала одна.

— Да у него их нету!

— Посмотри на его рожу! Она у него как твоя задница, Шерри!

Это подала голос женщина с такими же ярко-красными волосами, как борода у Билла.

— Поговорить надо, ты, задница! — кричала женщина с пурпурными, как у амазонки, волосами. — И мы не уйдем, пока не перекинемся словечком с кем надо!

— Нет, ты вылетишь отсюда! — орал Билл.

— Ой, тухлятина! Или позовешь кого сюда, или эта твоя говорилка так впишется в твою задницу, что будешь месяц подряд вонять вместо утренней передачи «Шоу на завтрак».

Билл повернулся, чтобы выхватить свое радио. Тощая маленькая женщина с волосами зеленого цвета нырнула у него под рукой и рванулась к лифту. Билл опрометью кинулся за ней, схватил за шкирку и швырнул в толпу.