Сьюзен Льюис - Одержимость

Аннализа горела, Кори чувствовала этот жар, но почему-то дрожала. Люк продержал их на солнце так долго, что ее нежная кожа покрылась волдырями, в голове помутилось. Вновь отчаяние и полная беспомощность с головой захлестнули Кори. Из глаз хлынули слезы, и тут она очнулась, испугавшись, что теряет волю к сопротивлению.

Кристос стоял у большого арочного окна в отеле «Мажестик» и наблюдал за первыми лучами солнца, выползавшего из-за горизонта. Он поспал часа два, не в состоянии спать больше, пытался сосредоточиться. Какие-то слова Горовица или Филиппа задели Кристоса. Но сколько он ни вертел в голове услышанное, никак не мог уловить, что именно его тревожило.

Он оглянулся, когда дверь второй спальни открылась, и, на ходу запахивая халат, вошла его мать.

— Дорогой, ты опять не спал?

— Нет, немного поспал. — Он обнял ее за плечи.

— Может, позвонить заказать завтрак?

Кристос покачал головой.

— Но надо же поесть, — продолжила она ласково. — Беспокойство, бессонница…

— Да я думать не могу о еде…

— Только Кори. Я понимаю, дорогой.

— Черт побери! — Кристос стукнул кулаком по стене. — Единственное, что вертится у меня в голове, — что этот полоумный может с ней сделать!

Мариетта села на розовый диван.

— Иди сюда, — она похлопала рукой подле.

Кристос оглянулся, но даже не пошевелился.

— Все будет хорошо, — она безуспешно пыталась его успокоить. — Ты вернешь ее, дорогой.

— Мам, не надо меня успокаивать, — резко бросил он. — И потом, я рассказывал тебе о докторе…

— Но он же не уверен, это лишь его предположения, — возразила Мариетта.

— А если нет? Если Фитцпатрик в своем безумии…

— Что ты все — если да если! — перебила его Мариетта. — Перестань себя мучить, так ты ей не поможешь. А теперь иди-ка сюда и давай прокрутим все снова. Давай подумаем, что именно не дает тебе покоя.

— Да мы уже сто раз делали это, — раздраженно бросил Кристос. — Что-то связано с этой самой Жеральдиной Ласситер. Черт его знает что!

— Но ведь Филипп выясняет, где она сейчас.

Кристос кивнул.

— Тогда какой смысл доводить себя до сумасшествия… У тебя, кстати, есть и другие дела. Бад Уинтерс хочет, чтобы ты появился сегодня вечером во дворце.

— Если он думает…

— Он думает, много народу работало с тобой над фильмом, и негоже пренебрегать своим долгом.

— Неужели ты всерьез считаешь, что я хоть какое-то внимание обращаю на пожелания Бада Уинтерса? Когда Кори неизвестно где…

— Может, если бы ты пошел на церемонию, — перебила его Мариетта, — ты немного расслабился бы и вспомнил то…

— Оставь это, мама! Просто прекрати! — И прежде чем она успела сказать что-то еще, он выскочил из комнаты.

— Черт побери! — Он стоял под душем, и мощные струи воды смывали его слезы. — Ответ-то ведь где-то рядом!

Тонкие полоски солнечного света проникали сквозь закрытые ставни в комнату, где лежали Кори и Аннализа. Недавно пробило полдень. Люк заходил сюда рано утром, пробыл несколько секунд, но с тех пор она ничего больше не слышала, кроме бормотания Аннализы и собственных рыданий. Она молила Бога спасти их от ужасного безумца.

Аннализа тихо спала, а тело Кори свело судорогой, губы распухли и даже легкое шевеление вызывало нестерпимую боль. На щеках засохли слезы, волосы слиплись от крови и пота.

Она не могла справиться с собой, выбросить Кристоса из головы. Кори оживляла в памяти его нежность, слышала его ласковый голос, слова любви. Сердце сжималось при одном лишь воспоминании, Кори почти физически ощущала его, и смертельная тоска лишала ее сил.

В этот момент сестра дернула веревку на ее запястье.

— Кори, ты не спишь?

Слава Богу, она больше не одна.

— Как ты?

— Не знаю. Все ломит. — Аннализа ответила сухим, скрипучим голосом. — А откуда взялись эти кролики?

— Ночью их принес Люк.

— Зачем?

— Не знаю.

Обе застыли в оцепенении, когда по дому разнесся страшный грохот.

— Что это? — едва дыша спросила Аннализа.

Кори не ответила.

Снова раздался шум, эхом отдаваясь по всей вилле. Кидали что-то тяжелое, звенело разбитое стекло. Вдруг снизу послышался нечеловеческий вопль Люка. Слов не было, лишь мучительные звуки сумасшедшего.

— О Боже, что он делает? — Аннализа впилась в руку Кори.

— Он собирается убить нас, Кори. Я знаю.

— Аннализа, перестань. — У Кори перехватило дыхание. — Надо выбраться отсюда…

— Но это невозможно, мы же связаны.

— Ой, Аннализа, ну не теряй надежды, — взмолилась Кори. — Я скажу, что хочу в туалет, и как только он отвернется, сразу же беги.