Рина Зелиева - Бег по спирали. Часть 1.

Наблюдая, как Маритта жует, демонстративно заняв едой рот, чтобы не допустить расспросов, а на ее ресницах дрожат предательские капли, Антон окончательно смутился.

- Не надо, Ит, - сипло попросил он. - Не нужно тебе со мной. Работа у меня такая - не могу я постоянную связь иметь. Да и не семейный я человек.

- Я все понимаю, Тош. Не маленькая, - Ита запила еду кофе и поднялась со стула. - Поехали уже. Ты сказал, что отвезешь меня. И, если не возражаешь, я твою рубашку оставлю? Не могу же я к родителям полуголой заявиться.

По дороге оба молчали. Чтобы разбавить это гнетущее, повисшее в воздухе молчание, Шторм включил магнитолу. Из динамиков полилась какая-то веселенькая попса. Но настроение обоих ничуть не улучшилось. Ита кусала губы и не отводила потухший взор от окна, за которым мелькали леса, уже одетые в сочную зелень, и свеже вспаханные поля.

Если прислушаться к чувству самосохранения, то следовало признать: Антон прав. Ей нужно вернуться к прежней жизни, попытаться заново отстроить то, что было так бесцеремонно разрушено. И он, стоило признать, тоже внес немалый вклад, превращая ее прошлую жизнь в руины. Но где-то в глубине души она испытывала боль от расставания. Одна ее часть кричала о том, что она поступает правильно, логично, другая - вопила о том, что она теряет нечто драгоценное, чудесное, неожиданно подаренное судьбой. Внутри нее царила опустошенность, вгоняющая в депрессию. Хотелось заплакать.

Тоха изредка кидал на нее хмурые взгляды и давил на газ.

Остановившись у подъезда, он в сердцах ударил ладонями по рулю.

- Слушай, Итка, я не знаю, сколько проторчу в этих гребаных штатах, но как только вернусь: приеду к тебе и мы поговорим, - он вынул из кармана и протянул ей документы.

Маритта медленно повернула голову и печально улыбнулась.

- Ты не приедешь, Тош.

Ей показалось, что по его лицу пролетело мимолетное облачко грусти. Забрав бумаги, она вышла из машины и пошла к дому.

Он проводил взглядом эту мужественную молодую женщину, такую естественную, такую близкую, и такую... Шторм одернул себя, встряхнул белокурыми волосами и завел мотор...

Эпилог (конец части 1).

Мирэк метался по кабинету. Он замер у окна и с шумом втянул в себя воздух. Эта девчонка с копной золотисто-каштановых волос, насмешливыми глазами удивительного темно-янтарного цвета, дерзкая, смелая, хрупкая и уязвимая одновременно, она никак не хотела покидать его мысли. Она заставила его утратить обычное безразличное хладнокровие, с которым он заводил романы. Не надолго, забавы ради. Его мужские расчеты, его знание женских хитростей разбились вдребезги. Даже ночью он просыпался в испарине, сгорая от болезненной, разрушительной страсти, терзавшей его тело. И Миран, искусная и неутомимая, не могла унять ее. Перед глазами стояла, словно в реальности Ита: в синей фланелевой мужской рубашке, расстегнутой на груди. В сонной неге, она, как будто, только что покинула объятья мужчины, и этим мужчиной был его друг. Стерва! Зря он так церемонился с ней. Она такая же хитрая и бесстыдная, как и все дочери Евы.

Его сердце наполнилось ядовитой горечью. Пожалуй, он знал, как избавиться от обольстительных чар этой женщины-ребенка, с виду наивной, но показавшей образец удивительного хладнокровия. Он жаждал увидеть ее вновь слабой и беззащитной, как тогда, в конюшне. Где она вся была в его власти. Но Тоха забрал ее у него. Забрал, как оказалось, для себя. Ему-то она уступила сразу. Почему ему?

Маритта проехала Вешенки и свернула в прогон. В корзинке на багажнике ее велосипеда были закреплены два объемных пакета: к вечеру следующего дня должны были приехать родители, а у нее еще дом не прибран. С утра девушка уехала за продуктами в село, остановилась поболтать у подруги и задержалась там до вечера. Теперь же, глядя, как кроваво-алый закат окрашивает багрянцем верхушки кустов и заросли Иван-чая, заполонившие весь хутор, Ита подумывала лечь спать, а хозяйством заняться с утра пораньше, с новыми силами.

Остановившись у калитки, она задумалась. Ее мама устроилась на работу, да и отец вернулся на службу. В деревню они приезжали только на выходные. А Ита вызвалась помочь на огороде. Не пропадать же овощам. Тут на лоне природы, одна одинешенька в этом дачном домике, она все чаще начинала грустить. Ничего не ладилось. Она, конечно, успела в ускоренном темпе дописать диплом и защититься. Выпускной прошел просто отлично. Но вот только работу найти никак не получалось. Никто не нуждался в специалисте без опыта. Но девушка не отчаивалась. Ведь она в поисках всего месяц. Родителям приходилось врать, что муж уехал за границу, и пробудет там продолжительное время. Ей одной скучно в их большом, но пустом доме. О своем втором разводе Маритта пока говорить не хотела. Боялась рецидива у отца. И это угнетало. Ведь рано или поздно все тайное становиться явным. А как родителям обо всем рассказать, она понятия не имела. Но не это все было причиной щемящей, какой-то звериной тоски, терзающей хуже зубной боли.