Рина Зелиева - Бег по спирали. Часть 2.

Она очнулась уже в машине от боли в запястье. Тоха сосредоточенно обматывал его эластичным бинтом. Похудевший еще больше, он имел сильно замученный, безумно усталый и какой-то потрепанный вид.

- Тоша, живой, - снова шепотом повторила Ита, все еще не веря своим глазам, полагая, что он ей чудиться во сне или в галлюцинациях, вызванных острым стрессом.

- Ну да, - Антон, похоже, удивился: "А что, может быть по-другому?" - Но чувствую себя, как покойник...

- Покойники ничего не чувствуют, - вдруг взвизгнула Маритта, - и ты сейчас им обзавидуешься...

Она попыталась свободной рукой отвесить ему затрещину, но Тоха опять предупредил ее действие, отпустив поврежденное запястье и ухватив ее за другое, несильно сжал его. Тогда девушка попыталась его пнуть, а когда и эта ее попытка была блокирована, то - укусить.

- Ты чего? Озверела? - обиделся Антон.

Он перетащил Иту с сиденья себе на колени, прижав ее предплечья к бокам одной рукой, другой он удерживал ноги девушки, при этом пытаясь увернуться и спасти свое ухо, до которого она силилась дотянуться.

- Ит, успокойся. На мне и так живого места не осталось, - уговаривал он ее. - Ты что: совсем меня изувечить хочешь? Ну, подумай сама, на кой тебе - муж инвалид?

- Я думала: ты умер, - задыхаясь, вся в слезах, наконец, соизволила прокомментировать свои жалкие попытки навалять Антону Маритта. - Я сама чуть не умерла, когда увидела, как твоя машина взорвалась. Чуть с ума не сошла от мыслей, что больше никогда тебя не увижу. А ты - живой. И тебе все равно, что я вся извелась, что реветь не переставала, что готова была головой об стену биться ... А ты, - она горько заплакала, - тебе все равно...

- Марит, - Тоха несмело дотронулся губами до ее щеки, - не все равно. Ну, прости меня. Ну, не мог я никак раньше добраться до тебя. И позвонить никак было - телефон вместе с машиной сгорел. А с разбитой головой, простреленной ногой и пулей в ключице тяжеловато как-то передвигаться было. Особенно, когда на пятки люди Алонзо наступали. Я тогда думать был способен только о том, как шкурку свою спасти...

При упоминании об итальянце, Ита пришла в ужас.

- Митя, он хотел забрать моего Митю, - она напряглась в попытке вырваться.

- Да угомонись ты, - Антон сжал ее еще крепче. - С Митей все в порядке. Там уже давно Косой со своими ребятами ненадежную охрану Дарнова сменил.

- А Мирэк? - затаила дыхание Ита, приготовившись услышать худшее. - Его старик заказал.

- Дарн тоже предупрежден. Я к нему своих парней послал, а дальше пусть сам разбирается. Мне вон тебя освобождать надо было. Приедем домой, я тебе штанишки спущу, и ремешком по попе, чтоб не геройствовала... Вот объясни мне на милость: какого х... ты из дома сбежала?

- Не знаю, - заскулила девушка. - На меня словно затмение нашло. Мне думалось, что я вот обязательно должна еще раз увидеть место аварии, и твою могилу. Срочно. Не знаю... Не могу объяснить. Наверное, сердцем чувствовала, что ты жив, что тебе нужна помощь...

- Ну, справился же сам, - буркнул Тоха. - Помощь - это тебе нужнее.

- Что, так сильно любишь? - помолчав, спросил он, расплываясь в глуповатой, но счастливой улыбке.

- Дурак. Пусти, - надулась Ита.

- А драться больше не будешь? - подозрительно прищурившись, поинтересовался Тоха.

- Не буду, - сдалась девушка.

Пару минут раздумывая, стоит ли ей верить на слово, Шторм все же отпустил руки жены.

- Конечно, люблю. Сильно.., - прошептала ели слышно Ита, смущено встречаясь с ним взглядом, и тоже не смогла сдержать блаженной улыбки.

Она утонула в его небесно голубых светящихся совсем детской радостью глазах, которые говорили ей тоже самое. Антон склонился к ее губам, жадно захватывая их, проникая языком в теплоту ее рта. Маритте показалась, что она улетает. Голова кружилась. Девушка запустила пальцы в его густые белокурые пряди, значительно отросшие за последнее время. И тут же пришла в себя.

- Что это? - испуганно спросила она, отрываясь от Антона, ощутив под его волосами длинный рубец.

- Фигня, - отмахнулся от нее Шторм. - Уже зажило. Это я когда через лобовое стекло в кусты вылетел, башкой об камушек приложился. Давай я тебе потом все расскажу. Сейчас надо одно дело закончить.

Он приоткрыл дверь машины и крикнул:

- Андрей.

Только сейчас Маритта стала различать другие звуки окружающего их пространства и замечать, что мир вокруг них не замирал. И все шло своим чередом.

Автомобиль, в котором они сидели, стоял во дворе того самого дома, куда ее привезли несколько часов назад. Кроме него на огороженной высоким забором территории находился фургон, в который люди в форме спецназа и черных масках заталкивали не очень-то вежливо матерящихся мужиков со скованными наручниками руками. Следом за ними из особняка вывели старого Франчинелли с перекошенным и пожелтевшим от гнева лицом, с черными метающими молнии жесткими глазами и пронзительно-острым, как игла, взглядом. Он громко ругался на родном языке, угрожая блюстителям закона страшной расправой. Маритта вздрогнула. Даже сейчас, связанный и под конвоем, он вызывал у нее непреодолимый ужас.