Кэндис Кэмп - Свадебный танец

Рошфор взял Франческу на руки и сел с ней в кресло у окна. Они долго молчали, соприкасаясь головами, объятые горем и печалью. Но потом Франческа отстранилась, вытирая мокрые от слез щеки.

— Вы уверены? — спросил Рошфор.

Франческа кивнула:

— Я… я потеряла ребенка, которого носила, и доктор сказал, что у меня, возможно, больше не будет детей. Он оказался прав. После этого я так и не забеременела.

Франческа коротко и безрадостно улыбнулась Рошфору и поднялась с его колен.

— Теперь вы понимаете.

— Я понимаю, что долгие годы вы несли бремя своей печали, — осторожно ответил герцог, поднимаясь с кресла. — Неужели поэтому вы и отказались выйти за меня?

— Конечно же да! — Франческа резко повернулась к Рошфору. — Не притворяйтесь глупцом. Герцог Рошфор не может жениться на бесплодной женщине. Вы должны произвести на свет наследников. У вас есть долг, ответственность перед именем и семьей.

— Не нужно рассказывать мне о моем долге, — парировал Рошфор, его лицо стало очень серьезным. — Я жил с ним всю жизнь. С тех пор как мне исполнилось восемнадцать, я делал все ради своего рода, ни разу не запятнал и не предал его. Я старался прославить его еще больше. Однако я не собираюсь класть на алтарь Рошфоров свою жизнь. Я не только герцог Рошфор. Я еще и Сенклер Лилльс. И женюсь на ком захочу. Не ради семьи, не ради имени, не ради богатства, а ради себя! Вы — та, кого я хочу взять в жены. Вы — та, кого я люблю.

Франческа растерянно смотрела на Рошфора.

— Вы… вы меня любите?

Рошфор выглядел удивленным:

— Да, конечно. Разве мы не об этом говорим? Я люблю вас. Я хочу на вас жениться.

У Франчески вдруг задрожали колени. Она подошла к креслу и села.

— Я… но… вы никогда этого не говорили.

От удивления Рошфор приоткрыл рот.

— Не говорил? Я просил вашей руки. Просил вашей руки три раза! Почему, как вы думаете?

— Потому что я из старинного рода с хорошими связями. Я подходила вам. Вы сами все это объясняли мне, когда предлагали выйти за вас замуж первый раз. Вы сказали, что пожениться для нас двоих правильно. Что мы давно знаем друг друга и наши семьи…

— Я уговаривал вас, — ответил Рошфор, — а не себя. Сам-то я хотел на вас жениться. И вовсе не из-за происхождения.

— Вы желали меня. Я понимаю. Мужчинам нравится мое лицо и фигура.

— Вы нравитесь мне не из-за этого. И всегда нравились. Увидев вас в то Рождество танцующей в моем доме, с высокой прической и впервые в длинной юбке, я был ослеплен. Мое сердце ушло в пятки. Франческа… Вы нужны мне. Я чувствую себя школьником. Когда вы заходите в комнату, у меня ноги становятся ватными.

— Правда? — Франческа наклонила голову, на губах играла довольная улыбка. — Но во времена помолвки вы никогда… почти никогда меня не целовали.

Рошфор простонал:

— Боже мой, Франческа! Вы были восемнадцатилетней девочкой. Что я должен был делать, хватать и насиловать вас?

— Нет, конечно нет, но… Я думала, вы меня не любите.

— Вы выводите меня из себя, хочется вас встряхнуть. Я пытался вести себя как джентльмен, хотя таковым себя рядом с вами не чувствовал. — Рошфор взял Франческу за руку. — Я не спал ночами, думая о вас, слишком переполненный желанием, чтобы заснуть. И за все эти годы ничего не изменилось.

— Но… это не любовь.

— Простое желание не может длиться пятнадцать лет. Столько я люблю вас. Я пытался разлюбить, но ничего не получалось. Ни одна женщина не вызывала во мне интереса.

— Только не говорите, что за пятнадцать лет у вас ни разу не было женщины.

— Были. Я не стану вам лгать. У меня были другие женщины, но я их не любил. Ни одну я не захотел взять в жены. После разрыва помолвки я старался вас возненавидеть, потом пытался забыть. Каждый бал, где вы появлялись с Хостоном, был для меня как нож в сердце. Поэтому я перестал их посещать. Проводил больше времени в своих поместьях за пределами Лондона. Потом Хостон умер, и я… Это отвратительно с моей стороны, но, узнав о его смерти, я был счастлив.

— Почему вы никогда не говорили об этом?

— Что я должен был сказать? Вы все еще были обо мне плохого мнения. Как я мог убедить вас, что Дафна солгала? После стольких лет это казалось невозможным. И я… иногда собственная гордость — мой худший враг. Я решил, что не стану перед вами унижаться. Что ваша любовь ко мне умерла много лет назад. И я не видел никаких признаков ее возвращения. Мы стали друзьями. И возможно… возможно, мне не хватило смелости, ведь мое сердце могло снова оказаться разбитым. Но за последний год… мы стали как-то лучше ладить. Дафна во всем призналась, и я предположил, что, возможно, вы стали думать обо мне иначе.