Кэндис Кэмп - Свадебный танец

— Леди Каролина Уайат. В этом году состоялся ее дебют. Она дочь сэра Эверилла Уайата.

— Сэр Эверилл… — нахмурилась Калли, но потом ее лицо прояснилось. — О, она дочь леди Беатрисы?

— Именно. Внучка Беллингхэма.

— Боже, не могу поверить, что Сенклер так долго с ней говорит. Обычно девушки наводят на него скуку. Думаете, она ему нравится?

— Возможно. Она красива, — заметила Франческа.

Рошфор и правда разговаривал с девушкой уже долго. Каролина говорила мало, только кивала, время от времени очаровательно улыбалась и обмахивалась веером.

Франческа и Калли продолжали наблюдать за парой. Рошфор продолжал говорить, а Каролина продолжала улыбаться.

— Должна сказать, — жестко заметила Франческа, — Каролина говорит мало. Не думаю, что Рошфор сочтет ее интересной.

Только сейчас Франческа поняла, как резко звучат ее слова. Она взглянула на Калли, гадая, заметила ли та что-нибудь.

Пытаясь говорить мягче, Франческа добавила:

— Но конечно, многим мужчинам такие женщины очень нравятся.

Франческа надеялась, что Рошфор к их числу не относится. И зачем она включила эту девушку в список? От мысли о Рошфоре, который способен влюбиться в пустышку с симпатичным личиком, стало невыносимо.

Как глупо. Какая ей разница, какую из женщин он предпочтет? Ее задача найти леди, которые понравятся герцогу. Она ведь сама как раз и добивается, чтобы Рошфор влюбился, не так ли? Так почему бы ему не выбрать молодую светловолосую девушку? В конце концов, Франческа сама когда-то была красавицей со светлыми волосами.

— Не думаю, что леди Каролина тронула сердце моего брата, — заметила Калли, и у Франчески потеплело на сердце.

От Рошфора и леди Каролины Франческу отвлекли мужские голоса, доносившиеся из передней. Она заметила Галена Перкинса и своего дворецкого, который не хотел пускать его в дом.

— О боже. — Желудок Франчески завязался узлом.

Неужели Перкинс хочет испортить и ее прием? Он пришел заявить, что дом на самом деле принадлежит не ей?

— Прошу прощения, — пробормотала Франческа, поднялась с кресла и направилась к створчатым дверям.

— А, леди Хостон. — Перкинс улыбался отвратительно самодовольно. — Рад вас видеть. Прошу, скажите своему слуге пропустить меня на вашу вечеринку.

— Что вы здесь делаете? — вполголоса спросила Франческа, не обращая внимания на слова Перкинса. — Я вас не приглашала.

— Уверен, вы просто забыли, — ответил он. — Вы бы обязательно позвали старого друга своего мужа.

— Пожалуйста, уходите. — Что ей делать, если Перкинс устроит сцену? — Вы дали мне три недели…

Перкинс бросил на Франческу грязный взгляд, и его ухмылка стала еще шире.

— Три недели до чего, миледи? — Как всегда, обращение из его уст звучало оскорблением.

— Мистер Перкинс, пожалуйста…

— Леди Хостон. — За спиной Франчески прозвучал спокойный голос герцога.

— Рошфор… — Франческа с облегчением повернулась к нему.

— Могу я помочь? — Рошфор перевел на Перкинса бесстрастный тяжелый взгляд, поразивший Франческу. — Что вы здесь делаете?

— Как! Я гость леди Хостон. Мы с покойными лордом Хостоном были хорошими друзьями. — Взгляд Перкинса метнулся к Франческе. — Раз мое присутствие здесь оспаривается, я буду счастлив рассказать всем о нашей дружбе.

— Мне выкинуть его? — спросил Рошфор, не сводя глаз с Перкинса.

— Как будто вы можете, — фыркнул тот.

Герцог ответил ему долгим спокойным взглядом. Перкинс отвел глаза первым, и Рошфор вопросительно посмотрел на Франческу.

— Нет, — поспешно ответила она, хватаясь за руку герцога. Меньше всего ей хотелось, чтобы Рошфор выволакивал Перкинса из передней, а тот сыпал проклятиями и кричал, что ее дом по закону принадлежит ему. — Пожалуйста, не надо. Я… я не хочу портить вечер Гарриет. Будет нехорошо.

Рошфор нахмурился. Он не одобрял решение Франчески позволить Перкинсу остаться. Та бросила на него умоляющий взгляд:

— Рошфор, пожалуйста…

— Конечно, — уступил он. — Как пожелаете. Будьте осторожны, мистер Перкинс. Я с вас глаз не спущу.

— Как бы не умереть со страху, — насмешливо ответил тот.

— Входите. Хотите чего-нибудь? — Франческа сделала жест в сторону стол с закусками и напитками.

Позволив Перкинсу остаться, она надеялась, что тот не станет рассказывать о ее муже. По крайней мере, вечер приближался к завершению. Ей придется терпеть присутствие Перкинса всего около часа. Однако этот час мог показаться вечностью.