Мэри Кэттон - Роза в снегу

— Я потеряла ребенка Ламберта, и доктор сказал, что иметь детей для меня будет равносильно самоубийству. Тогда мой муж выгнал меня, заявив, что с нашим браком покончено. Поначалу я запаниковала. Я искренне верила, что, если подарю ему ребенка — любого ребенка, — он примет его как своего. Я была настолько самоуверенна… у меня не было и тени сомнения в том, что маркиз из любви ко мне примет сына другого мужчины. Но он не принял его, а правда вышла наружу.

— Что, дьявол побери, ты хочешь сказать?! — недоуменно воскликнул Алан.

— То, что я мать Хью, разумеется.

Эмма закрыла глаза. Колени стали ватными, лицо пылало. Страх так сдавил грудь, что она едва могла дышать.

— Ты сошла с ума, — послышался наконец ответ Алана. — Эмма…

— Его тетя.

Молчание.

О боже! Ну почему он не скажет что-нибудь?

Наконец он произнес низким, натянутым голосом:

— Ты лжешь.

— Ты же знаешь Эмму, она всегда жертвует собой ради других. Временами это становится противным до тошноты. Она никогда не догадывалась, как я завидовала ей. Нет, не ее красоте, красотой ей со мной не тягаться. Я всегда ненавидела, как папа превозносит ее ум. Я терпеть не могла, как ее уважают слуги. Я презирала то, как храбро она справляется с проблемами, не проронив при этом ни единой слезинки. Бывали случаи, когда я бы с радостью отказалась от своей красоты, чтобы иметь такой же ум, как у Эммы. Быть такой же мудрой. И смелой, как она. Она даже прошла через этот фарс брака с достоинством, зная, что нужна тебе только из-за денег. И тем не менее… Тем не менее ей удалось наладить отношения между вами. Я слышала, что вы с Эммой стали… очень близки. Впервые за всю свою жизнь Эмма испытала счастье. Ну не забавно ли, что она вляпалась в эту историю из-за меня… и теперь все закончится тоже из-за меня.

Эмма медленно отворила дверь. Стоя на пороге, она встретилась глазами с сестрой.

— Рита, я никогда ни о чем тебя не просила. Но сейчас прошу. Я умоляю тебя. — Прикрыв глаза, Эмма боролась со слезами отчаяния. Еще никогда не приходилось ей видеть такой ненависти в глазах сестры, такой злонамеренности. — Ради Хью. Ради меня. Будь милосердной. Я не могу потерять их сейчас.

Встав с кресла, Рита проплыла по комнате в розовом облаке тафты и белоснежных кружев. Она буквально повисла на Алане, который словно окаменел в ее объятиях.

На дрожащих ногах Эмма вошла в комнату, не отрывая глаз от картины: ее сестра, обнимающая Алана, ее мужа… Его взгляд, сверлящий ее лицо, мрачный и потемневший от гнева и смятения. Наконец он с силой оттолкнул Риту.

— Не приближайся ко мне, черт возьми, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Ну же, Алан. Ты же сам знаешь, что всегда любил меня. Ведь ты женился на ней только потому, что она моя сестра. Наверняка ты можешь понять, почему я вышла за Ламберта. Только из-за денег, уверяю тебя.

Алан повернулся к Эмме.

— Она утверждает, что это она родила Хью, — сказал он.

Эмма попыталась улыбнуться, кивнуть, но могла лишь молча смотреть в недоуменные глаза мужа, между тем как сердце ее разрывалось на части от горя.

— Я… сделала то, что считала лучшим для всех. У отца были такие надежды на Риту, такие грандиозные планы в отношении ее замужества. А я была уверена, что никогда не выйду замуж. Я слишком невзрачна. Мои запросы в жизни слишком непритязательны. И кроме того, — продолжала она, глядя ему прямо в глаза, — был только один мужчина, которого я любила. И если он не мог принадлежать мне, я отказывалась довольствоваться меньшим. Поэтому беременность Риты оказалась настоящим чудом для меня. Если я не могла выйти замуж за мужчину, которого любила, то, по крайней мере, могла быть матерью его сына… и любить его всем сердцем.

Какое-то время Алан глядел на нее, не мигая, потом от лица его медленно отхлынула краска, а тело оцепенело. Тысячи эмоций пронеслись по его чертам в эти несколько мгновений.

Он схватил ее за плечи, попытался заговорить и не смог.

Не отводя глаз, она тихо сказала:

— Ты отец Хью.

— А Рита…

— Его мать. Он никогда не был по-настоящему моим.

Рита подошла и взяла Алана за руку. Словно автомат, он повернулся к ней, белый от потрясения или ярости.

«Боже милостивый, как он должен ненавидеть меня», — подумала Эмма, попятившись к двери.

Под пронзительным взглядом Алана губы Риты дрогнули.

— Ты же понимаешь, почему я не сказала тебе, Алан. Единственное, о чем я могла думать, — это поскорее убраться с глаз отца, пока он не узнал о нас с тобой… и о нашем ребенке. Поэтому Эмма предложила пожить во Франции до рождения ребенка, ну чтобы никто не узнал. После этого я могла отдать его какой-нибудь семье, желающей усыновить ребенка. Но Эмма подала идею выдать ребенка за своего. Это, разумеется, было идеальным решением. Моя репутация не пострадала. Абсолютная случайность, что отец выбрал именно тебя в мужья Эмме. Но я уверена, ты согласишься, что наша семья должна быть вместе. Мать, сын. И его отец.