Жаклин Бэрд - Страсть с повинной

- Бенедикт! - с укоризной воскликнула она. Как он мог представить себе ее с кем-то другим! На мгновение страшная мысль пришла ей в голову: а вдруг до Бенедикта дошли слухи о ее прошлом позоре? Нет, не может быть. Его не было в это время в стране. В любом случае она сможет потом объяснить этот ужасный эпизод. Бенедикт все поймет, но только не теперь. Она боялась чем-либо испортить свою внезапно возникшую любовь. Она торопливо стала объяснять, почему ее не было дома вчера вечером, понимая, что напрасно так волнуется.

- Ладно, Ребекка, я тебе верю, но вернемся к делу. Я приеду около трех в субботу. Не возражаешь?

- Конечно, нет! - воскликнула она, задохнувшись от счастья. Все ее страхи бесследно исчезли.

Прошел июнь, наступил июль, и Ребекка все больше мечтала о близости с Бенедиктом, но он со своей стороны никаких шагов к этому не предпринимал.

Она ожидала его, выглядывая из окна гостиной. Они часто перезванивались, а последние три недели он приезжал в Осксфорд на выходные и проводил время с ней, с Мэри, Рупертом и малышом Джонатаном... Может быть, потому-то они и не сблизились.

Улыбка тронула ее губы - теперь будет по-другому... На этот раз весь дом в ее распоряжении. Руперт увез семью к своим родителям в Дэвон, чтобы показать им внука.

Ребекка места себе не находила от волнения. Она любила Бенедикта и была почти уверена, что он тоже ее любит. Они обедали вместе, ходили на концерты, однажды ясным воскресным днем плавали под парусом по реке, и страстные их поцелуи всякий раз при расставаниях оставляли ее с дрожью в коленях, томили своей неутоленностью.

Она вытерла влажные ладони. На этот раз они будут одни, совершенно одни, целых два дня.., при этой мысли сердце ее забилось, а когда она увидела его машину у подъезда, чуть не выскочило из груди. Она сбежала с лестницы, распахнула дверь и кинулась в его объятия.

- Вот это называется встреча! - воскликнул Бенедикт и, склонившись, поцеловал ее в губы. Разжав свои руки быстрей, чем ей хотелось бы, он пытливо сощурился. - Чем заслужил я такой страстный прием?

Она вглядывалась в его суровые черты жадными глазами, пьянея от его близости.

- Ничем не заслужил. Я просто соскучилась, - пролепетала она в ответ.

- Это чувство мне знакомо, - сказал он. - Но разреши мне все-таки войти в дом. Интеллектуал Руперт не одобрит нас, если мы будем заниматься любовью на пороге его дома.

- Руперт не узнает, - поспешила она его обрадовать. - Весь дом сегодня наш, Барты уехали на выходные к родителям. - Она счастливо улыбнулась и, взяв его за руку, повела в холл. Закрыв за собой дверь, она повернулась к нему. Вот я тебя и поймала, - пошутила она и, встав на цыпочки, обвила руками его шею.

- Ах, вот, оказывается, чего ты хочешь! - Его крупные загорелые руки обхватили ее за тонкую талию и приподняли. - Говоришь, поймала меня? А может, тебе вот так больше понравится? - И, перекинув ее через плечо, как это делают пожарные, он внес Ребекку в распахнутую дверь гостиной.

- Бенедикт, отпусти меня! - отчаянно закричала она. Голова у нее свисала вниз, она пыталась освободиться, но он крепко держал ее, перехватив под коленками. - Ты меня уронишь!

- Ни в коем случае, милая, - заверил он с усмешкой и свалил ее, словно куль, на большой, обитый кожей диван.

Она лежала на спине раскинув ноги, спутанные волосы, обрамляя лицо, рассыпались по плечам. Выглядела она очаровательно: белые шорты едва прикрывали бедра, футболка задралась кверху, обнажая живот.

- По-моему, ты слишком долго прожил с индейцами, дорогой. Мы с тобой как Тарзан и Джейн, да? - и ее фиалковые глаза загорелись детским восторгом.

Взгляд его скользнул по ее румяным щекам и по всему прелестному телу, раскинувшемуся в такой милой позе. Насмешливо сощурясь, он склонился над ней и отбросил пряди волос с лица.

- Не хочешь ли ты сказать, что у такой красавицы, как ты, не было мужчин?

Она перестала улыбаться. Ей почему-то показалось, что он имеет в виду не физическую близость, а нечто совсем другое.

- У меня был папа, - простодушно ответила она.

Бенедикт стоял над нею, черные джинсы облегали его мускулистые ноги и бедра. Она покраснела, поспешно отвела глаза и, задержав свой взгляд на его широкой груди, на темневших у ворота расстегнутой рубашки курчавых волосах, зарделась еще больше.

И вдруг она оробела, ощутив полную их изолированность от всех и вся, и неловко попыталась подняться с дивана.

- Нет, не вставай, - скомандовал он и, слегка отодвинув ее, пристроился рядом. - Что ты имела в виду, когда сказала, что весь дом принадлежит нам? спросил он охрипшим голосом и, опершись одной рукой о спинку дивана, другой прикоснулся к ее губам.