Том ДеМарко - Вальсируя с медведями

Главные риски можно также использовать для оценки того, был ли процесс управления рисками осуществлен разумно. Например, если вы представили пять главных рисков, но использовали данные, отличные от наших, вы можете быть достаточно уверены, что осуществили управление рисками, причем осуществили его разумно. Но мы с большим недоверием относимся к проектам, претендующим на управление рисками, когда они не принимали во внимание эти пять главных рисков.

Вам следует беспокоиться не только о главных рисках. Может быть немало рисков, свойственных именно вашему проекту, которые нужно учесть в вашем уравнении риска. Например, может быть ключевой исполнитель, чей уход станет роковым для проекта, важный пользователь, который может решить идти своим путем или поставщик, чья необязательность может иметь ужасные последствия.

Как только вы обнаружили и количественно оценили эти риски, ими можно управлять, как и любыми другими. Но выявить их может быть нелегко. Культура наших организаций иногда не позволяет говорить о самых тревожащих рисках. Мы ведем себя, как самые дикие племена, которые пытаются не подпустить к себе дьявола тем, что отказываются произносить его имя. Хранить молчание о риске — это не способ избавиться от него. Например, при подготовке проекта запуска Ariane 5 [24], никто не говорил, что есть риск ошибок, связанных с тем, что компилятор не делает проверку граничных значений, и это поставит под угрозу запускаемый спутник. Но это, тем не менее, случилось и привело к полному провалу запуска.

Обычным при обнаружении риска бывает чье-то высказывание «Знаете, если <���нечто> случится, мы сильно влипнем…». Обычно говорящий уже какое-то время знал о риске и, возможно, даже самостоятельно его оценил в какой-то такой форме: «Пожалуй, я всерьез займусь своим резюме, если будет похоже, что <���это нечто> может случиться». Когда все управление рисками в данном проекте происходит в голове единственного встревоженного индивида, то это говорит о сбое в коммуникации. А конкретнее, это означает, как правило, что существует некое препятствие, перекрывающее потоки важной информации.

Рассмотрим эти факторы в реальном контексте: утром 28 января 1986 гола взорвался космический корабль Challenger, что повлекло ужасающие потери человеческих жизней, материальных средств и национального престижа. Расследование показало, что резкое похолодание непосредственно перед пуском вызвало выпадение из заданного температурного режима всей первой ступени и ее компонентов. Система была предназначена для работы при температуре выше нуля, а на деле оказалось куда холоднее. Никто из персонала не думал о кольцевых уплотнителях твердотопливных ускорителей, которые и вызвали беду, но многие люди знали, что компоненты системы чувствительны к низкой температуре, и нельзя рассчитывать, что они смогут нормально функционировать при температуре ниже нуля. Почему они молчали?

У них были те же самые причины, которые не дают людям озвучивать риски в любых других компаниях. Это принимает форму неписаных правил, встроенных в корпоративную культуру:

1. Не имей привычки думать о неприятностях.

2. Не поднимай проблему, если у тебя нет готового решения.

3. Не говори, что нечто является проблемой, если не можешь доказать, что это так.

4. Не будь помехой.

5. Не озвучивай проблему, если не хочешь, чтобы на тебя возложили ответственность за ее немедленное решение.

<���……>

суждаются открыто, то их никогда и не приспосабливают к изменяющимся обстоятельствам.

Нам всем велят на работе принимать менталитет «будет сделано». И в этом загвоздка. Назвать риск по имени — значит оказаться в парадигме «не могу сделать». Обнаружение риска находится в глубоком противоречии с этим фундаментальным аспектом наших организаций.

Поскольку подавление стимулов является достаточно мощным, нужен открытый, установленный и хорошо понимаемый процесс, обеспечивающий возможность высказываться. Нужен механизм, способ полного вовлечения всех и каждого при гарантированной безопасности. В основе этого механизма должны быть временные правила, позволяющие, по крайней мере, в данный момент, не повиноваться неписаным правилам. Если ваш начальник публично просит вас исполнить «роль адвоката дьявола для этой идеи», вы явно освобождены от диктата мышления «будет сделано». Это позволяет вам наслаждаться негативным мышлением типа «что если». Именно этого должен достичь наш уточненный процесс обнаружения рисков.