Том ДеМарко - Deadline. Роман об управлении проектами

В Айдриволи была старая черная советская «Лада», на которой возили гостей. Мистер Томпкинс обнаружил, что в списке желающих воспользоваться этой машиной на выходных стоит только его имя, поэтому с чистой совестью упаковал корзинку с провизией и отправился на северо-восток, вглубь страны.

К этому времени он слышал так много рассказов маэстро Диеньяра о гостинице, которую выстроил когда-то в горах его дедушка, что уже чувствовал, что те места для него почти что родные. Сейчас гостиницей управляли двоюродные сестры Диеньяра. Мистер Томпкинс попросил маэстро объяснить ему, как туда добираться, потому что решил провести эти три дня именно там. Даже если что-то не получится с гостиницей, все равно он совершит замечательную поездку в ту часть страны, где еще не бывал. Погода стояла прекрасная — на небе ни облачка, прохладно и свежо, а деревья по обеим сторонам дороги, казалось, соревновались друг с другом в яркости красок.

Согласно инструкции, которую написал для него Кайо Диеньяр, ему нужно было доехать до портового городка Онлийоп, а дальше свернуть на восток и ехать по Северному шоссе номер четыре в сторону Мэркста. Проехав Онлийоп, мистер Томпкинс увидел черно-красный дорожный знак, на котором значилось: «Южное шоссе номер четыре». Что ж, решил он, очевидно, следующим будет Северное шоссе. Маэстро уверил его, что дорожный знак очень заметный, никак не пропустишь. Так он и ехал, глядя по сторонам, но никаких указателей Северного шоссе не увидел.

Через несколько минут его машина застряла в пробке: он уже подъезжал к Мэрксту, куда торопились на воскресную ярмарку местные фермеры. Так, значит, он проехал слишком далеко. Мистер Томпкинс развернул свою машину и поехал обратно. На выезде из Мэркста он увидел указатель: Северное шоссе номер четыре. Странно. Неужели этот указатель оставили только с этой стороны, а на подъезде к городу сняли? Или Кайо ошибся, и указатель не так уж заметен на дороге? Мистер Томпкинс решил разобраться-таки, что же случилось с указателем, поэтому не стал сворачивать на шоссе сейчас, а проехал дальше и снова развернул машину. Указатель был на своем месте — огромный дорожный знак, такой разве слепой не заметит: Северное шоссе номер четыре. Почему же он сразу его не увидел?

Мистер Томпкинс упрямо поехал обратно и доехал почти до Онлийопа, где дорога впервые встретилась с шоссе. Так. Вот черно-красный щит Южного шоссе. Яркие полоски по диагонали, большущие белые буквы. Он поехал медленнее, ища глазами указатель Северного шоссе. Надо было разобраться, почему он его не заметил в первый раз. Ага. Понятно. Этот знак был не черно-красным с белыми буквами, а белым с черными буквами. Просто Южное шоссе относилось к центральным, а Северное — нет. Он же подсознательно искал глазами еще один черно-красный знак, поэтому не заметил белый. «Забавно», — подумал мистер Томпкинс и поехал к Северному шоссе.

«Вот ведь, — продолжала крутиться в голове мистера Томпкинса ленивая мысль, — так и собственный нос не заметишь, если не знаешь, что он там есть. Думал, что второй указатель тоже будет черно-красным. Знал, и все. Можно сказать, уже видел его в своем воображении. Поэтому и проскочил мимо белого щита такой же величины. М-да. Смех, да и только». — Мистер Томпкинс расхохотался. Но постепенно ситуация перестала казаться забавной. Более того, чем больше он над ней размышлял, тем больше мрачнел.

Мистер Томпкинс ехал все медленнее и наконец остановил машину у обочины. Так он и сидел, вперив взгляд в далекий лес на горизонте, и думал. То, что поначалу показалось ему смешным казусом, забавным ошибкой логического мышления, на поверку оказалось вещью куда более серьезной. Одной из основных ошибок человеческого поведения. По крайней мере, основной ошибкой мистера Томпкинса. Чем больше он вспоминал свои неудачи и провалы, тем яснее видел, что все они имели под собой одну и ту же причину. В каждом случае он был абсолютно уверен в том, чего на самом деле не знал. (Как и сейчас, когда он искал черно-красный щит, хотя не мог наверняка знать заранее, какого он будет цвета.) И в каждом случае все свои усилия мистер Томпкинс направлял на то, чего он не знал, а не на то, чтобы еще раз осмыслить то, что он, казалось, прекрасно знает.

— Вот в чем моя главная ошибка, — думал мистер Томпкинс, — Может быть, другие тоже этим страдают, но для меня это особенно характерно. Я так уверен в том, что знаю, что не вижу доказательств своей неправоты. Даже когда они у меня под носом и написаны на огромном щите через всю дорогу.