Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем

— Вот мне тут представили предложение наших специалистов о создании термоядерного заряда большой мощности, массой 25-27 тонн, — сказал Никита Сергеевич. — Но приемлемых вариантов доставки такого заряда товарищи учёные не предложили. В начале пятьдесят четвёртого года мы с вами, — он кивнул Перегудову, — обсуждали и отвергли проект сверхмощной термоядерной торпеды. На тот момент это получался монстр массой 40 тонн и длиной 24 метра, да ещё и с проблемной управляемостью. С подводной лодки запускать такое чудовище малореально. А главное, эту подводную лодку ещё предстояло провести к берегам Америки через рубежи противолодочной обороны.

— В общем, мне представляется, что такая сверхбомба будет иметь, в основном, политический эффект. На тот случай, если американцы совсем оборзеют, можно будет их припугнуть. Испытания провести, например, — Хрущёв повернулся к академику Харитону. — Юлий Борисович, сделайте мне прикидочный план, чтобы я представлял, сколько вам понадобится времени на изготовление и сборку в корпусе бомбы одного опытного изделия. На тот случай, если возникнет политическая необходимость провести испытания в определённый день.

— Сделаем, Никита Сергеич, — кивнул Харитон.

— А вот ваш РДС-37 нам очень даже пригодится, — продолжил Хрущёв. — Особенно если удастся его массу ещё хотя бы немного уменьшить, для размещения на ракетах меньшего размера.

— Мы сейчас над этим работаем.

— Никита Сергеич, ещё можно вместо урановой оболочки заряда использовать кобальтовую. Мощность будет поменьше, зато одним взрывом можно будет накрыть огромную площадь, — предложил академик Сахаров. — Половину Америки, как минимум.

Хрущёв опешил и озадаченно посмотрел на академика:

— Андрей Дмитрич, кобальтовая бомба — это уже слишком. Её и по нам обратно применить могут...

— Так и применят, Никита Сергеич! Думаете, империалисты нас жалеть будут?

— Мы проводили исследования воздушных потоков при помощи запуска аэростатов. — сказал Келдыш, — Выяснилось, что воздушные потоки над Евразией и северной частью Тихого океана идут таким образом, что всё, что попадает в атмосферу над СССР, через некоторое время — от недели до двух месяцев — переносится на территорию США. Поэтому если американцы будут применять радиологическое оружие, то для них самих ущерб будет не меньше.

— Это если они об этом знают, — заметил Хрущёв. — Кстати, надо сделать так, чтобы узнали.

— Ну, так сделаем, — усмехнулся Келдыш. — Но я хотел бы предупредить об опасности ставки только на одну, тем более — малочисленную систему оружия, особенно, если есть желание на этом сэкономить. Предположим, мы сделаем штук 30-50 тяжёлых ракет с кобальтовыми боеголовками, и понадеявшись на них, не разработаем больше никаких других средств. Если противник разработает, скажем, противоракетную систему, способную эти 30-50 ракет перехватить, мы окажемся безоружными. А то я вижу, что мы уже собрались изобрести очередное вундерваффе...

— Об отказе от всех остальных разработок речь не идёт, — заверил Никита Сергеевич. — Но бюджет страны не резиновый, поэтому необходимо руководствоваться принципом разумной достаточности. Площадь Соединённых Штатов примерно втрое меньше площади Советского Союза, плотность населения — много выше, особенно вдоль побережий. Следовательно, для достижения паритета нам не обязательно делать столько же боезарядов и их носителей, сколько есть у США. Надо сделать лишь то количество, которое будет достаточным для нанесения противнику неприемлемого ущерба. Ну, и процентов 10-15 запаса. Я предлагаю вместо паритета по бомбам добиться паритета страха. Осознав неотвратимость возмездия, агрессоры не решатся нападать.

— Эту информацию необходимо будет довести до президента США. Самым наглядным и впечатляющим способом — при помощи натурных испытаний. Полагаю, таким образом мы сможем решить проблему, не ввязываясь в симметричную гонку вооружений. Хотя совсем не заниматься обороной, понадеявшись на что-то одно, конечно, не получится.

Сидевший по правую руку от Хрущёва Устинов поначалу молчал, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Неотвратимость возмездия... А вот скажите-ка, Сергей Алексеич, — Дмитрий Фёдорович повернулся к академику Лебедеву. — Возможно ли сделать в обозримом будущем такую программу для ЭВМ, чтобы она могла по некоторым формальным признакам определить, что по СССР был нанесён обезглавливающий ядерный удар, и руководство страны погибло? А затем дать команду ядерным силам на нанесение ответного удара?