Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем

Отсюда информация в предварительно обработанном виде, часто уже содержащая конкретные рекомендации по решению проблем, расходилась по профильным НИИ, ОКБ и заводам. Специальным решением НТС СССР рекомендации Центра были обязательными к учёту и выполнению. За невыполненные указания разработчиков дрючили жёстче, чем Сталин — за отход от образца при копировании Ту-4. Нюансы вроде копирования сломанных пепельниц и фотоаппаратов в кабине отсеивались самим ИАЦ при выработке рекомендаций.

Для адмирала была подготовлена подборка информации по ВМФ, электронике и системам морского вооружения. Его проводили в удобный читальный зал, выдали для заметок прошнурованную «секретную» тетрадь с печатями и пронумерованными страницами, и дали возможность спокойно поработать.

Информация, представленная в бумажном виде, была оформлена максимально удобно — с оглавлениями, ключевыми словами, закладками по темам, алфавитными указателями, и даже, что особенно понравилось адмиралу — с перекрёстными ссылками из одного тома или раздела на другой.

Адмирал несколько дней изучал события 1955-91 гг «той истории». В целом ход событий приводил его в ужас. Прочтя о гибели в октябре 1955 года линкора «Новороссийск», в результате то ли подрыва на мине, то ли диверсии, он тут же вспомнил достопамятный октябрьский визит Первого секретаря на Черноморский флот.

«Чёрт меня подери!» — подумал он: «Я-то, идиот, тогда решил, что Никита Сергеич сдуру, в приступе чиновной блажи в трюм полез, что повезло ему. А он, выходит, точно знал, что макаронники взрывчатку в линкор заложили перед тем, как нам передать. Не случайность это была. Первый тогда 600 пацанов, считай, спас. Вот чёрт, выходит, я ему и погонами обязан, да ещё и министерством этим. Получается, он меня целенаправленно наверх тащил, от неприятностей уберегал, да ещё и флот модернизировать пытается. Иначе, прими мы в 1955-м тогдашнюю программу строительства флота — остались бы к 1960-му с кучей устаревшего металлолома и голой задницей против американских ракетных крейсеров.»

Дальше — больше. Адмирал прочёл описания радиационных аварий и пожаров на построенных в жуткой спешке, не отработанных, не испытанных до конца лодках. Узнал о многолетних блужданиях в поисках недостижимого «вундерваффе», на роль которого выдвигались то сверхзвуковые ПКР, то экранопланы, то подводные ракеты, о судорожных попытках руководства страны подешевле обогнать Америку «на кривой козе» вместо сбалансированного эволюционного развития.

Неправильная оценка как бесспорных достижений, так и однозначных провалов приводила к перекосам в сознании, когда случайность выдавалась за закономерный успех, обеспечение повседневной необходимости за выдающееся достижение, а действительные достижения вместо заслуженных наград заканчивались, в лучшем случае, ненаказанием участников.

Достижения были. Безусловные победы — тоже. Но в целом чувствовалось, что качественное преимущество неизменно оставалось на стороне противника, и отдельными смелыми операциями изменить положение было невозможно.

Кузнецов засиделся в ИАЦ до поздней ночи, изучая подборки материалов. Секретная тетрадь постепенно заполнялась заметками по развитию флота, комментариями по реализованным и провалившимся программам. Перед ним вставал вал очередных вопросов, требующих рассмотрения, а ведь ещё нужно было уделять время и текущим делам. Поэтому он появился в центре только через несколько дней, формируя для себя нужные вопросы для определения направления развития флота. Он приходил ещё и ещё, пока не составил для себя ясный и четкий план развития флота, который уже можно обсуждать и брать за основу для разработки программы.

Одной из «больных» тем, как понял Николай Герасимович, к 1970 году обещало стать положение с торпедным вооружением флота. Если в 60-х было разработано несколько удачных образцов, вполне соответствоваших требованиям времени, то к 1970 году нарастающее отставание «того» СССР по электронной элементной базе и определённая неповоротливость флота в принятии решений привели к значительному техническому отставанию от вероятного противника.

Положение осложнялось ещё и тем, что момент отставания находился не «прямо сейчас», а был отнесён в период после 1970 г. Кузнецов оценивал ситуацию трезво — в 1975-80 годах рулить ВМФ и страной будут уже совсем другие люди. Относительно благополучная ситуация с торпедным вооружением в начале — середине 60-х неизбежно создавала у руководства опасное состояние самоуспокоения — у нас всё под контролем, учёные и конструкторы трудятся, адмиралы бдят. Сейчас это состояние могло усилиться ещё более из-за блистательной победы в ноябре 1956 года (АИ), достигнутой главным образом за счёт точной и исчерпывающей информации о замыслах врага, но официально приписанной в наших военно-морских руководящих кругах совершенству советских торпед и мастерству подводников. Теперь министр ломал голову, как этого избежать.