Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 3 Восхождение. часть 1

В 1938 г. после отъезда Берии в Москву первым секретарем ЦК компартии Грузии был назначен К. Н. Чарквиани. Он удерживал свои позиции руководителя Грузии 13 лет.

Новые московские руководители отказались защищать интересы грузинских кланов и потребовали от местных властей «навести порядок», подавить национализм и прекратить «антиобщественные проявления». Указания центра затрагивали не только грузинскую номенклатуру, но и большинство жителей республики, став болезненным ударом по уже сложившемуся «менталитету исключительности».

Грузинская ССР не входила в число важных субъектов народного хозяйства. Промышленная продукция, произведенная в Грузии в 1950 г., составляла 0,9% от общесоюзного промышленного производства. Однако грузинское руководство имело ощутимые политические преимущества.

Пока вся страна строила социализм, до 1953 г в Грузии более половины трудоспособного населения были заняты в артелях и кооперативах. При этом кооперативы были не только производственные, но и сбытовые, т.е. по сути, в республике было официально разрешено частное предпринимательство. Разумеется, это обстоятельство нигде не афишировалось. Но люди, приезжающие в Грузию в командировки или на отдых из других регионов, отмечали разительный контраст в уровне жизни между местным титульным населением и остальным советским народом.

Принятый весной 1954 года закон «О кооперации», регулировавший работу артелей и кооперативов, ограничил их только производственной сферой, сосредоточив монополию торговли в руках государства. По всей стране этот закон воспринимался как некое «ослабление ранее завёрнутых гаек», и только в Грузии закон «О кооперации», напротив, ограничил экономическую свободу местного населения, что не могло не вызвать общественного недовольства.

Грузинские руководители привыкли за предыдущие 30 лет «упрощённо» решать вопросы абхазской и юго-осетинской автономий. Грузинское руководство провело после войны быструю реформу системы школьного образования. Всё обучение в школах автономий с абхазского, осетинского и русского языков было переведено на грузинский язык. Одновременно более привычная кириллица в абхазской и осетинской письменности заменялась грузинским алфавитом.

Это вызвало массовое недовольство абхазцев и осетин. Информация о нём доходила до Москвы, однако не имела последствий. В июле 1950 г. заместитель председателя Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б) М. Ф. Шкирятов направил секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову несколько сообщений о ситуации в Юго-Осетинской автономной области. В них подробно говорилось о произволе местных чиновников, о негативных последствиях принудительного перевода школ на грузинский язык, о вытеснении осетинского языка. Заявления были вполне убедительны. Шкирятов внёс предложение рассмотреть вопрос на заседании Секретариата ЦК и поручить аппарату ЦК и КПК провести проверку изложенных фактов. Однако, судя по документам Секретариата ЦК ВКП(б), Маленков ограничился полумерами. По его поручению с письмами о Южной Осетии были ознакомлены секретари ЦК и после этого материал списан в архив.

Ассимиляция абхазцев и осетин отражала вполне разумные общие тенденции, характерные для национальной политики Сталина. В СССР шел процесс национальной унификации, представлявший собой «пирамиду ассимиляций». На ее вершине крупные нации должны были «сплачиваться» в единую общность «советский народ», под руководством «старшего брата» — русского народа. В «основании пирамиды» национальные меньшинства ассимилировались в титульную нацию той или иной республики.

Однако если абхазцы и осетины в Грузии, грузины и армяне в Азербайджане, русины на Украине, поляки в Литве, таджики в Узбекистане действительно подвергались ассимиляции и растворению в титульной нации той или иной республики, то сами титульные нации «на вершине пирамиды» ассимилироваться отнюдь не спешили, и не только в Грузии. Ни в одной республике образование не было переведено полностью на русский язык, национальные алфавиты на кириллицу не заменялись. Налицо была политика двойных стандартов на уровне республиканского руководства.

Сложившаяся кадровая стабильность, срастание республиканских и областных бюрократий, усиление их повседневной автономности вели к нарушениям и злоупотреблениям местных чиновников. До центра доходили различные сообщения о многочисленных нарушениях правил перемещения работников номенклатуры ЦК, произволом и материальными злоупотреблениями чиновников и связанные с этим скандалы на местах, и т.д.