Блейк Харрис - Консольные войны

— Нет. Ничего общего с нинтендовской штукой, — заявил Накаяма. — Наша система гораздо лучше. «Нинтендо» — игрушка, но то, что есть у нас, — это… это… — Он замолк, изо всех сил пытаясь подобрать точные слова. — Том, мне нужно, чтобы ты поехал со мной в Японию. Ты должен все увидеть сам.

Прежде чем Калински смог найти какую-то уважительную причину для отказа, ему на помощь пришла его пятилетняя дочь Эшли, крикнув:

— Пап!

Тем невероятным способом, каким дети могут возникать из ниоткуда, она оказалась перед двумя мужчинами и подняла сжатые в кулачки руки, пытаясь что-то показать отцу. После этого она заметила Накаяму и чуть отступила назад:

— Вы кто?

Накаяма представился и одарил девочку улыбкой.

— Милая, — с нежностью обратился Калински к дочери. — Папе нужен совет. Сможешь дать своему папе совет?

Эшли обожала говорить людям, что нужно делать. Она кивнула.

— Замечательно, — сказал Калински и сделал паузу, чтобы лучше сформулировать вопрос. — Мой друг хочет, чтобы я отправился с ним в небольшое путешествие в Японию. Там он хочет мне кое-что показать. Но мне эта идея не кажется интересной, поскольку я сейчас в отпуске с тобой, твоими сестрами и мамой. Как ты думаешь, что мне нужно сделать?

Эшли закусила губу и крепко задумалась. Ее взгляд переходил с отца на человека со смешной прической, а Калински поразился тому, как быстро повзрослела его дочь. Он чувствовал гордость вперемешку с печалью. Все то время, пока она росла, он был занят тем, что гонялся за собственным хвостом в Mattel или в Matchbox. Дочь росла, а он все это пропустил. Эшли прервала его размышления:

— Тебе нужно поехать в Японию со своим другом.

— Что? Нет.

— Послушай ее, Том, — сказал Накаяма. — Она — мудрая девочка.

Калински посмотрел в глаза девочки:

— Ты не хочешь, чтобы я был здесь с вами?

— Конечно, я хочу, чтобы ты остался. Но он же хочет тебе что-то показать, пап, — сказала она чуть раздраженно. — Это же здорово!

Калински был поражен ее детской логикой.

— Ну, раз ты так считаешь, я соглашусь.

— Да, да, решай сам, — сказала Эшли. — А теперь можно я покажу свой сюрприз?

За всеми этими решениями, которые в потенциале могут круто изменить его жизнь, Калински совсем забыл, что его дочь пришла к нему с каким-то сюрпризом в руках.

— Да, да, конечно же!

Ее лицо озарила дьявольская улыбка.

— Это песочный снежок, — засмеявшись, сказала она и бросила комок из песка в отцовский живот.

«Снежок» шлепнулся на землю, оставил едва заметный след на его плавках. Эшли это здорово развеселило, и она убежала, заливисто смеясь.

Калински повернулся к Накаяме:

— Видимо придется с тобой поехать в Японию.

— Тебе понравится то, что я тебе покажу.

— Да мне-то что. А вот моей жене, я думаю, это не слишком понравится.

— Это сейчас. Зато потом она будет более чем довольна, — уверил Накаяма. — Когда ты станешь президентом Sega.

— Ты в этом уверен?.

— Я не хочу настаивать, — ответил Накаяма. — Я понимаю, что у тебя сейчас семейный отпуск. Если ты хочешь провести остаток дня на пляже, то мы можем уехать завтра утром.

— Ха, а ты не расстроишься, если эта твоя штуковина не произведет на меня того эффекта, на который ты так рассчитываешь? — спросил Калински, впервые за много времени ощущая азарт и игривость. Он снова чувствовал себя молодым, любопытным, даже взволнованным. Мир показался ему просторнее, чем прежде, и он испытывал определенную гордость за то, что был единственным, кто это заметил. Он взглянул на своего нежданного гостя, желая что-нибудь сказать только для того, чтобы продлить этот момент.

— Накаяма-сан, могу я тебе раскрыть одну тайну?

— Да, Том. Конечно.

Калински посмотрел через плечо, прежде чем наклониться и признаться своему новому другу в невеликом секрете:

— Не люблю пляжи.

Казалось, Накаяма никак не отреагировал на его слова, но Калински произнес их от сердца.

— Я имею в виду, что понимаю, что кому-то это может нравиться. Солнце, песок, вода; я даже думаю, что так можно расслабляться. Но у меня все не так. Все это мне кажется…

Накаяма не выдержал и закончил за него:

— Скучным.

— Да, — сказал Калински. — Именно. Да, все это мило, но скучно.

— Именно, Том. Именно, — повторил Накаяма. — Это скучно для таких людей, как мы.

Неожиданно Калински перестал ощущать себя одиноким.

Накаяма взял Калински за плечо:

— Хорошо, тогда давай отправимся в настоящий отпуск.

Калински ухмыльнулся: