Блейк Харрис - Консольные войны

Калински, как правило, считал подобный подход опасным, но, поскольку на носу был выход Saturn, плохой системы во всех смыслах, именно в этом нуждалась Sega при подготовке к Saturnday.

— Ты должен это отменить, — посоветовал Накаяма Калински во время обеда в ресторане в Области залива.

— Мне кажется, что ты не до конца понимаешь, что говоришь, — ответил Калински.

— Нам нужно стартовать раньше, — настаивал Накаяма, имея в виду перенос срока выхода Saturn.

— Накаяма-сан, — сказал Калински, все еще не теряя надежду переубедить его, — со всем уважением должен сказать, что мы потратили бессчетное количество часов на подготовку к выходу новой системы, и теперь все зависит от даты выхода.

— Нет, — ответил Накаяма, как будто обидевшись. Он переключил свое внимание на большой кусок стейка, по-видимому, потеряв интерес к разговору.

— Мы не можем просто так изменить весь наш план, — сказал Калински.

Как Накаяма мог не видеть то, что происходило в SOA? Sony вступила в борьбу, и мало того, что их система была гораздо лучше, так компания еще и охотилась на сотрудников Калински. Всего несколько дней назад Sega признала аналитика Кирби Фонга сотрудником года; спустя сутки он перешел на высокооплачиваемую работу в Sony.

— Скоро пройдет новая профильная выставка. Нам нужно стараться изо всех сил.

— Именно об этом я и думаю, — сказал Накаяма самым сладким голосом, словно демонстрируя, что теперь они друг друга понимают. — Это же идеальная возможность для запуска нашей Saturn.

— Подожди, ты что, хочешь дать старт продаж на выставке?

Накаяма кивнул:

— Ну да. Это же идеально.

Калински был категорически против подобной идеи; в ней просто не было никакого смысла. Но в процессе объяснения, почему старт продаж с ЕЗ попросту убьет Saturn в Соединенных Штатах, он начал понимать, что побудило Накаяму начать действовать. 22 ноября 1994 года SOJ выпустила Saturn на японский рынок, и к настоящему времени результаты были очень воодушевляющими. В первый же день было продано 170 000 систем, и казалось, что Saturn должна стать самой успешной сеговской консолью в Японии. Почему Saturn одержала победу там, где потерпели неудачу Mega Drive и Master System? Одной из причин, конечно же, были игры. И, хотя на старте были доступны всего пять игр, одной из них была Virtua Fighter , на тот момент самая популярная аркадная игра в Японии. Другой причиной успеха могла быть более яркая, более агрессивная рекламная кампания SOJ. Еще одной причиной, которую, как понял Калински, Накаяма считал важнее прочих, было то, что Saturn вышла на рынок на две недели раньше Sony PlayStation (которая, к тому же, стоила дороже, чем Saturn).

— С Genesis мы были первыми, — объяснял Накаяма. — И ты лично видел, что у нас все получилось. Теперь мы снова должны воспользоваться возможностью и провернуть то же самое.

— Накаяма-сан, — сказал Калински, — я не вполне понимаю, что происходило весь последний год, но до сих пор я действовал в соответствии с планом. Но это все-таки не может произойти.

— Это не тебе решать!

— Нет, мне!

— Ты должен получше понять ситуацию!

Разговор продолжался на повышенных тонах, пока Накаяма не встал и не вышел из-за стола, оставив Калински в одиночестве. Как Накаяма мог так поступить? Раньше, когда они не приходили к согласию, Накаяма всегда старался найти компромисс или хотя бы делал вид, что пытается. В этот же раз все было по-другому. А может, и не по-другому. Быть может, так случилось просто потому, что Калински впервые отказался двигаться с места. Но, так или иначе, Накаяма хотел именно этого, а значит, это произойдет. Если Калински не устроит старт продаж Saturn на ЕЗ, его просто заменят на того, кто это сделает. Какое-то мгновение это его не пугало, но скоро он осознал, что все еще не готов уйти. Ситуация была препаршивейшая, но, возможно, идея Накаямы увенчается успехом. Saturn и правда пользовался успехом в Японии, и раз так, то, быть может, это не такая уж никудышная система. Сидя в одиночестве, Калински мучительно пытался разрешить проблему, которая всегда стоит перед такими людьми, как он: они могут убедить кого угодно в чем угодно — даже себя самих.

«Все что мы имеем, — это коллекция мгновений», — думал Калински, выходя на сцену Los Angeles Convention Center. На календаре было 11 мая 1995 года, открылась первая выставка Electronic Entertainment Expo, которая настолько ярко демонстрировала достижения Sega, что нельзя было не удариться в ностальгию. Какие-то из этих эпизодов были необычайно значимыми, какие-то — совсем незначительными, а значение некоторых из них удивительным образом изменялось с течением времени. Но на данном этапе, на выставке с 420 участниками и 41 000 фанатами, калибр воспоминаний был не важен — важным было само чувство ностальгии, которое испытывали все собравшиеся здесь отцы-основатели видеоигровой индустрии. Теперь их карьерные дороги разошлись по всему пространству индустрии. Здесь были люди вроде Нолана Бушнелла, основателя Atari, который теперь был старшим консультантом в мелкой игровой студии PlayNet, Говарда Филлипса (бывшего нин-тендовского Мастера игры, который сейчас находился в поисках работы) и Майкла Каца, который, по всей видимости, помог Филлипсу, став стал одним из первых хедхантеров видеоигровой индустрии (питая особую склонность к переманиванию сотрудников из Sega в Sony).