Сизов Вячеслав Николаевич - Мы из Бреста. Искупление

Один из адресов по соседству оказался — через ручей в Тарском, в ингушской части села. Его я взял на себя. Дав Сереге прийти в себя после бессонной ночи.

Смелый "галгай" ("ингуши" — русское наименование самоназвание этноса "галгай") оказался. Поняв, что за ним пришли, решил в пострелялки с побегушками поиграть. Не на тех попал. Ученые. Положили у забора с дырками в ногах. При обыске в доме и сараях неплохой арсенальчик — два десятка новеньких английских винтовоки "Ли-Энфилд" SMLE Љ 1 Мк III, а к ним еще несколько ящиков с патронами нашли. Хороший такой запасик "домашней консервации". Нам вполне пригодится. Оружие и боеприпасы, кстати, в 1939 году выпущены были, и доставить их сюда, только, морем или по воздуху могли. Пришлось брать "хозяина товара" в оборот. Жестко. Что поделать времени как всегда не хватало. В итоге получили еще два десятка адресов в Орджоникидзе, Поти, Сухуми, Гудаути.

Остальные тоже развлекались, как могли. Не успел я, как следует в показания вчитаться, как привезли первых задержанных из сел Терк, Чернореченское, Балта, Редант. Что тут удивляться, если они тут под боком и по одной дороге расположены. Ближе к полудню доставили арестованных из Октябрьского и Камбилеевской. Аресты прошли практически без эксцессов. Всего в двух местах парням пришлось пошуметь и силу применить. Да в одном месте местному милиционеру морду лица исправили. А то он врать вздумал, показав направление в другую сторону, а сам попытался предупредить подозреваемого об аресте. Парни, заранее предупрежденные о возможности подобных событий, успели перехватить и к нам на базу для профилактики привести. Фигурантов брали или дома или на работе.

Кого привезли? Полный интернационал местного разлива. Десяток ингушей, по паре чеченцев и осетин, по три кабардинца и местных евреев, по одному русскому и грузину. Среди арестованных было много совслужащих разного ранга. Вместе с ними доставили и изрядный запас оружия выгребленный из разных уголков их домовладений. Чего там только не было. Револьверы и пистолеты в основном были начала века. Винтари различных систем (в основном мосинки "времен царя и покорения Крыма"), пара пулеметов "Максим" (тяжкое "наследие царского режима" и гражданской войны), гранаты разных стран и годов выпуска. Нашлись даже несколько десятков снарядов к трехдюймовке, а к ним 76,2-мм русская горная пушка системы "Данглиз-Шнейдер" образца 1909 года выпущенная Путиловским заводом в 1914 году. Притащили и кучу "холодняка". Кинжалами, шашками и саблями можно целый эскадрон вооружить. Все это богатство содержалось просто в отменном состоянии. Ни пятнышка ржавчины. Умеют на Кавказе за оружием следить.

Вскоре лагерь представлял собой дикую смесь воинской части и мест исполнения наказания. Все свободные палатки были заняты дознавателями. Вдоль дороги под конвоем уставших штурмовиков в полном безмолвии, на коленях стояли задержанные с мешками на головах, которых поочередно выдергивали на допрос.

Дальше была работа с задержанными. Возмущавшихся незаконным арестом, незнающих русского языка и "качающих права" практически не было. Слишком все наглядно и жестко было. Стояние в течение нескольких часов с пыльным мешком на голове вызывало у задержанных ускорение осмысления ситуации и усиление умственных способностей с правильной ориентаций, что надо отвечать, когда спрашивают. Иначе будет еще хуже. Не подумайте плохого — никого не били. Зачем? Есть целая куча эффективных методов работы с задержанными без применения к ним физической силы. Тем более что морально они уже были сломаны — арестом, обыском, дорогой в неизвестность и допросом. За год войны мои парни научились эффективно пользоваться методикой экспресс допроса, что дало соответствующие результаты.

Основной объем работы с нацкадрами и запирающимися пришлось взять на себя. Во-первых, сказывалось незнание местных языков. Во— вторых, опыта у моих парней с ними общаться, еще не было. Могли сорваться и перестараться. А оно мне надо? Нет. Вот и общался на местном наречии убеждая признаться и рассказать об остальных. Не зря же говорят, что добром словом можно многого добиться, оставляя угрозу применения пистолета на потом.

Свое участие в антисоветской деятельности, подготовке восстания, незаконном хранении оружия почти никто не отрицал. Да и смысла им этого делать не было. Слишком все было очевидным. Изъятое оружие, показания подельников служили весомым доводом этого. В случаи запирательства очные ставки проводились тут же.