Радзивилл Ежи - Всадники черных лун

Вздохнула:

— Да, принцесса вправе рассчитывать на вашу преданность, уже однажды доказанную. Так не забывайтесь же в ее присутствии. Помните, кто она — и кто все мы рядом с ней.

Рик низко поклонился ей. Гунольда посмотрела на него и хмыкнула:

— То-то же. Когда вы молчите, у вас вид кавалера. А от вашего поклона так и несет мелочной лавкой.

"От тебя вот точно несет неопрятной старухой!" — подумал Рик и поклонился еще раз:

— Я хлопочу по поводу устройства бани. Государыня моя не откажется помочь с купанием принцессы ее служанке? Я же помогу Альдеру вымыть короля.

Гунольда оживилась:

— Да, вот это вы хорошо придумали! Отыскать бы еще, где сундуки с туалетами короля и нашей Златовласки... Впрочем, это должна знать Винайя.

Рик еще раз поклонился даме. Извинившись, он пошел навстречу трем дружинникам, которые переминались неподалеку с ноги на ногу, не решаясь прервать разговор господ.

— Привет, парни! Вы мне в помощь?

— Да, ваша милость, — став неловкими, они опустили нечесаные головы. Рик фыркнул и вполголоса сказал:

— Знаете Красную Гвардию старого герцога? Был там солдатом, так что когда от меня не требуют задирать нос, давайте по-простому. Пошли, у нас куча работы.

Они полдня таскали в дальнюю комнату все ветхое и уже сломанное, передвигали мебель, выбивали пыль из ковров. Постепенно парни перестали дичиться. К вечеру они уже дружески болтали на солдатском жаргоне, истапливая в восемь рук жаркую баню для Халрика. Альдер наблюдал за этим с легкой ухмылкой, Гунольда же — с гримасой терпеливого неодобрения. Затем Рик пошел наверх, парни же отправились вниз, топить кухонный очаг, где уже хозяйничала старая Винайя, пытающаяся из скромного набора продуктов соорудить ужин.

Халрик оказался костляв невероятно. Рик только покачал головой в жарко истопленном помещении, помогая разоблачить легко перенесенного на руках парня с клочком жиденьких волос на подбородке. Мышцы практически высохли от неподвижного лежания, так что даже Альдер показался рядом с королем мускулистым. Халрика осторожно помыли, нарядили в чистое, затем отнесли назад, в постель. Он иногда открывал мутные бессмысленные глаза, бестолково двигал руками — ногами и имел вид идиота. Рик вздохнул, выходя из комнаты короля, и только тогда вспомнил, что не вымылся ни он сам, ни Альдер. Потом он подумал, что это даже хорошо, так как он теперь мог позже всех еще и постирать свою единственную рубашку.

Мимо них прошли Этли со служанкой и Гунольда. Альдер проводил их взглядом и сказал:

— Пойдемте, барон, нагреем себе котел воды на кухне. Там можно сейчас вымыться и привести в порядок одежду без помех. Женщины наверняка потратят всю воду в бане.

Рик согласно кивнул, и через некоторое время с упоением плескался в тазу. Потом постирал свою рубаху и долго искал место, куда можно было бы определить ее сушить.

Затем набросил свою вытертую мокрой тряпкой кожаную куртку на плечи и поднялся наверх в сопровождении одолжившего у солдат приличную одежонку старика. Рик спросил его:

— Как же такое случилось, почтенный Альдер, что солдат имеет гардероб получше вашего?

— Просто, — проворчал старик, — У нас с госпожой Гунольдой отобрали все, и мы успели бежать в том, что имели на себе. Дальнейшие превратности судьбы нас богаче не сделали.

Рик кивнул. Он знал, как жестоко обходились в Миррор с опальными вельможами.

— Ничего. Будем надеяться на лучшее. Все еще поправится, и вы снова будете жить в своем доме. У вас был большой лен?

Альдер усмехнулся:

— Нет. Три деревни недалеко отсюда. Но на жизнь хватало.

Рик промолчал. Он подошел к дверям комнаты, где все это время жила Этли и остановился. Постучал. Никто не ответил, и юноша толкнул дверь, чтобы заглянуть и убедиться, что кровать, которую он с солдатами приволок, застелена и ничего больше не нужно.

Принцесса сидела на кровати. Подняла голову, кивнула:

— Входите же!

Рик приблизился и поклонился. На принесенном столике стояла лампа, освещая обитую тюфяками комнату.

— Вы так и будете кланяться? — спросила девушка, теребя завиток еще влажных волос.

— Как вам будет угодно, — сказал Рик, распрямляясь и запахивая куртку, — Однако моя единственная пристойная рубашка выстирана и сохнет. Кажется, мне не совсем удобно быть рядом с вами в таком виде.

Этли кивнула:

— Ах, да какая в наше время разница! Подите сюда. Я увидела странную отметину на вашей коже, и мне любопытно.