Анатолий Агарков - Как я стал Богом

— И они стали отражать свет, — подала голос Диана.

Островитянки держались. Не без помощи оптимизаторов, конечно, но слезам воли не давали. И воплям, и стенаниям.

А меня терзали угрызения — ведь это я заманил их на остров, а потом увёз женщин, и в момент нашего отсутствия разыгралась трагедия. Какая — предстоит выяснить.

— Билли, ты видишь то, что и я — какие соображения?

— Теряюсь в догадках — версий нет. Поищи следы, улики, доказательства.

— Женщинам ничто не угрожает? Укрыть их на время в гидросамолёте или отправить на Большую землю?

— Если уговоришь, хотя, думаю, излишне — они защищены так же, как и ты.

Обратился к дамам:

— Осмотрю окрестности — вы посидите здесь.

Телевизор раньше стоял на берегу, а теперь лежит, занесённый песком, на линии прибоя. Следы искать бесполезно — смыты приливами. Порыскал в ближайших кустах и ничего не обнаружил. В смысле, подозрительного. Расширил круг поисков.

Пару часов спустя.

— Билли, никаких следов, улик и доказательств.

— Плохо ищешь.

— Возможно, но предпочитаю думать, а не бегать. Давай присядем и подумаем.

— Давай присядь и подумаем.

Я присел на поверженную временем или стихией пальму.

— Что имеем? Восемь скелетов, которые были трупами, а ещё раньше живыми людьми. Может быть, эти останки не прозрачных? Какие-нибудь мореходы забрели, ну и....

— Исключено: женщины признали соплеменников.

— Хорошо, пусть будут они. Что тогда? Массовый суицид от тоски? От душевных терзаний? От осознания собственного полового бессилия?

— Слабенько. Прозрачные выглядели нормальными парнями с крепкими нервами.

— Может, вирус?

— Вдруг разом? Откуда?

— Вторжение? Зелёных чебуречков, например.

— Людей они похищали — были примеры. Но никогда не убивали.

— Однажды могли начать. В отместку — корабль у них похитили.

— Если нравится версия, пусть будет. Другие есть?

— Другие? Почему они лежат ровным рядом? Чья-то прихоть или последняя воля?

— Загадка. Разгадав её, поймём, что произошло здесь днями назад.

— Билли, ты мыслишь стандартно. Ведь есть свидетели. Оглянись! Они вокруг — вода, песок, пальмы, цветы на кустах. Немые свидетели преступления. Сумей прочитать их показания, и мы будем знать виновника.

— Это хорошая мысль — научить пальмы говорить, цветы общаться, песок и воду песни петь.

— Смейся, смейся.... А фотографическая память? Ты никогда не слышал о свойствах предметов — живых и неживых — заносить в память всё увиденное и услышанное?

— Слышать-то слышал, но как подобраться к этой информации?

— Оптимизатором.

— Речь оптимиста. Потребуется наисложнейшая аппаратура, которую ещё нужно сотворить.

— Работы на месяцы? Билли, ты сам мне рассказывал о проводах, которые чуть не заслонили солнечный свет.

— Должны быть объективные предпосылки, чтобы однажды количество превратилось в качество.

— И ты уверен, что их ещё нет? Тогда, крайнее средство — мозговой штурм проблемы. Кинь клич по Земле.

— Попроси "добро" у Хранителя.

Через несколько мгновений зазвучал во мне Любин голос.

— Слушаю тебя, Гладышев.

— У меня проблемы.

— Выкладывай.

— Я на острове Буяне среди моря-океана — помнишь, говорил.

— Где дочь твоя крылатая живёт?

— Помнишь. И здесь её соплеменники жили, а потом умерли все разом и непонятно от чего. Мы вернулись, а тут....

— Трупы?

— Скелеты.

— Нужны криминалисты?

— Я, конечно, не профессионал, но никаких следов присутствия посторонних на острове не обнаружил. Никаких признаков причин трагедии.

— Что хочешь от меня?

— Разрешение на мозговой штурм проблемы.

— Я хотела бы взглянуть на место трагедии.

— Ты не дослушала. Есть молчаливые свидетели — я говорю о деревьях и травах, о воде и песке, чайках и бакланах. Как научиться общаться с живой и неживой природой — вопрос для Всемирного Разума.

— Ты против моего присутствия на острове?

— Дашу во сне недавно видел — она одобрила мой выбор.

— Гладышев, бабник мой ненаглядный, за кого боишься?

— Прилетай, я познакомлю тебя с дочерью — она чудо....

Вернулся на берег и поделился новостью — к нам летит Главный Хранитель Всемирного Разума. Ликования не последовало. Дамы скорбели — ушли из жизни последние мужчины их незаурядного рода. Всё остальное — найдут ли убийц? накажут? — было второстепенным. У меня не было слов утешения. Да и нужны ли они? Свои мысли одолевали.

Боялся ли я встречи с Любой? Положа руку на сердце — да. Она могла, взглянув на Электру, прищурить глазки, надуть губки и процедить: "И вот на эту ты меня променял? Эх, Гладышев, Гладышев....". Но она этого не скажет, потому что светоотражающая Электра само совершенство женской красоты. Потому что твёрдо решил — хватит блукать по свету, пора остепениться, осесть и жить спокойно с любимой женщиной. Для осёдлой жизни очень подходила московская квартира, некогда подаренная маме её отцом генералом. А любимой женщиной будет Электра. Любаше останется то, что она больше всего желает — хранить Мировой Разум. Жестоко? А что делать? Не принимала душа Любин вариант коммунальной семьи. Теперь ждал и страшился визита на остров моей законной половины.