Журнал Компьютерра - Журнал Компьютерра N735

Есть народы, которые не в состоянии выучить иностранный язык в принципе (на уровне национального архетипа, разумеется), - например, итальянцы, венгры, греки или, скажем, турки. Не то чтобы народы эти были лишены каких-то там особых способностей - боже упаси! Просто в мироощущении этих на-родов иностранный язык не представлен в принципе. Он там лишний. Связано это, несомненно, с историческим своеобразием. Итальянцы, венгры, греки, турки (можно продолжить - испанцы, арабы, инду-сы, персы…) жили на протяжении веков внутри собственного лингвистического космоса, который элементарно не пересекался с космосом других народов.

Вот тебе раз! Ладно там греки, венгры, индусы - известные домоседы. Но турки! Персы! Арабы! Ис-панцы! Ничего себе, не пересекающийся космос! И турки, и персы, и арабы, и испанцы в своей истории захватывали гигантские чужие территории, созидали на них свои великие империи и, разумеется, посто-янно контактировали с другими нациями и языками. В том-то, однако, и парадокс: территории захваты-вали, империи созидали, даже торговали вместе на общем базаре, но при этом никак не пересекались на языковом уровне. Почему? Потому что между названными имперскими нациями и вассальными народами всегда и непременно пролегала цивилизационная пропасть!

Что общего между персами и греками, которых персы завоевали? Ничего! Что общего между арабами и завоеванными испанцами? Ничего! Что общего между турками и завоеванными сербами? Ничего! Что общего между испанцами и завоеванными индейцами южной Америки? Тоже ничего! Поэтому да - торговали, да - заключали смешанные браки и рожали детей, да - жили на одной улице, но чужие языки имперские нации не учили никогда и в принципе. Потому что язык - это душа нации, ее микрокосм.

Вернемся теперь в родные пенаты. Русские люди создавали русскую империю на совершенно иных принципах. Главное отличие от империй испанцев, турок, арабов - никакой цивилизационной пропасти не было в помине. В самом деле: о какой пропасти может идти речь между русскими и украинцами? Рус-скими и литовцами? Русскими и молдаванами? Если уж не родство крови (украинцы), то единоверие (православные молдаване) или, на худой конец, религиозная близость (прибалты), исторически игравшая первую скрипку в дихотомии "свой - чужой".

Может показаться, что принцип цивилизационной близости нарушается в отношениях русских людей с народами Средней Азии, но это только кажется: пусть специалисты-историки меня поправят, но думаю, что азиатское (татарское, исламское) начало в русском национальном архетипе представлено гораздо бо-лее основательно, чем европейская линия (варяжья). По крайней мере то, что я читал, слышал, видел, од-нозначно свидетельствует о том, что русский человек чувствует себя среди народов Средней Азии (и Кавказа!) если не целиком в собственной тарелке, то по меньшей мере весьма и весьма комфортно.

Отсутствие цивилизационной пропасти не единственное отличие русской империи. Ее определяет другая - и на этот раз абсолютно уникальная - черта: полное отсутствие внешних форм репрессии! Второй такой империи в мире не было никогда и нигде: мало того что имперская нация не занимается подавлением местных народов, так она еще и сама встраивается в эти народы, причем на уровне когда равноправном, а когда и вообще второстепенном. Эта уникальная аномалия достигла апогея при советской власти, когда русские люди - представители имперской нации - жили на порядок хуже "угнетенных" народов.

Последний тезис, столь очевидный, как мне всегда казалось, для любого мыслящего человека, вызывает, однако, яростное неприятие титульных наций в бывших республиках СССР: когда молдавские друзья начинают мне рассказывать о "русском гнете" в годы советской власти и ранее в Русской империи, я за-хожусь в безудержном смехе - родные вы мои, вот бы вам вместо "русских оккупантов" посчастливи-лось познакомиться с "британскими цивилизаторами", тут бы вы сразу и зажили припеваючи - аккурат на два метра под землей, как это случилось в Северной Америке с местными товарищами. Это в Индии и Китае просвещенные англосаксы ограничились высасыванием соков и воровством, ибо сами не планировали там селиться. В Америку ребята пришли с пожитками, так что - извините-подвиньтесь. Потом, когда уже все устаканится, можно и наречия местные выучить, тем более что научная ценность налицо: мертвые языки - они ведь самые интересные.

Меж тем факт остается фактом: уникальное по мягкости проявление русского имперского духа вызывало и продолжает вызывать активнейшее неприятие со стороны местных жителей, с которыми эти русские люди проживают бок о бок веками. В чем же дело? Да, собственно, в том, с чего мы и начали, - дело в языке! У русского человека удивительное восприятие языка, похоже, также не имеющее аналогов: язык представляется ему неким тотемом. Да-да, самым настоящим, самым язычески-доисторическим объектом мистического почитания, вся сила которого заключена в звуке имени. Как известно, неотъемлемым атрибутом тотема служит табу - запрет на произнесение его имени, на касание, даже на прямой взгляд. Отношение русскоязычных общин к национальным языкам титульных наций на обломках империи глубоко табуировано: не учили, не учим и не будем учить, причем не потому, что не можем или не хотим, а потому, что чужой язык - это измена тотему родного языка! Соответственно, титульным нациям нежелание русских сожителей изучать местный язык представляется возмутительным высокомерием, едва ли не худшей формой имперских амбиций и уж точно - обиднее всяких форм прямой репрессии.