Журнал класс - Политический класс 43 (07-2008)

Тем временем к началу третьего тысячелетия коренным образом трансформировалась природа государственного интереса России к Европе. Эпоха неоколониализма и постмодернизма наложила зримый отпечаток на характер государственных интересов, обращенных в мировую политику. Современные государства больше не нуждаются в расширении территорий и росте численности земледельцев (Сибирь российская, как известно, все еще ждет предсказанных Ломоносовым экономических «ермаков»). Миграция населения осуществляется по миру относительно свободно, с учетом географии локальных конфликтов, экономических и политических реалий, а не условностей государственных границ. Кроме того, на переломе тысячелетий как-то вполне неожиданно выяснилось, что Россия уже не находится на европейской валютной «игле», а Европа подсела на российскую углеводородную. Так что в ближайшей исторической перспективе мясо австралийских кенгуру вряд ли заменит в рационе современных россиян сухожилия отечественных буренок. Итак, сегодня Европа больше зависит от России, чем Россия от Европы. А Москва тем не менее с неистощимым историческим упорством тянется и тянется на Запад. Отчего? (Мы здесь не будем говорить о проблемах глобализации, распределении мирового валового продукта, специализации крупных геоэкономических районов — все это в сторону!) Очевидно, что экономика Западной Европы туго завязана на российских углеводородах, а Россия всерьез нуждается в европейских инновационных технологиях. А еще очень важно, что сегодня Россия в очередной раз протягивает Европе руку. На этот раз вполне зримо: не едва заметными на карте пунктирными линиями стратегических военных дорог, а стальными нитями российских газопроводов. Вы, конечно, понимаете, о чем сейчас идет речь? Вы правы! Мы говорим о двух крупнейших строительных проектах начала XXI века: «Северном потоке» — по дну Балтийского моря (от Выборга до Грайфсвальда; заложенная в проекте мощность — 55 миллиардов кубометров газа в год) и «Южном потоке» — по дну Черного моря (от Новороссийска до болгарской Варны; проектная мощность — 30 миллиардов кубометров в год). При этом геоэкономическая идея, заложенная в проекте газопровода «Южный поток», коренным образом подрывает идею газопровода «Набукко» в обход России, который поддерживают Евросоюз и США.

А теперь давайте присмотримся к постсоветской Украине. И здесь прежде всего приходится отметить следующее. С обретением Украиной государственной независимости перед Москвой в полный рост встал исторический «восточный вопрос». При этом с точки зрения реальной политики полуостров Крым, на котором расположена база российского Черноморского флота, прямо по Василию Аксенову превратился в остров, причем в остров совсем не Аксенова, а Роберта Стивенсона, то есть населенный и «докторами ливси», и «капитанами смоллетами», и «долговязыми джонами сильверами». Подобно сейнерам крупных советских рыболовецких флотилий, острова российской территории — корабли ЧФ — прижимаются к «матке» — мелководной и изрезанной береговой линии Крыма. А Крым между тем уже не российский! Если помните, в начале 1990-х лощеные московские политологи немало кричали о том, что, по сути, Черное море является «бутылкой с запаянной горловиной», что материальная база ЧФ — ниже всякой критики, что России давно пора покинуть рыжий волошинский Коктебель и использовать Крым исключительно в качестве курортной зоны. Они так кричали. А между тем неотвратимый Молох тотальной автономизации постсоветского пространства (вот она, истинная восточнославянская лихость: приватизировать — так до последней пуговицы на кальсонах; что там условные административные границы!) с неотвратимостью центрифуги вытолкнул Украину в стан геополитических оппонентов РФ. А Россия все тянется и тянется в Западную Европу. Как тянется? Быть может, я и ошибаюсь, но мне кажется, что в сложившихся условиях Россия с неизбежностью окажется вовлечена в Балканский кризис и вообще станет одним из игроков на средиземноморском политическом пространстве. А что же Украина? А вот с Украиной будут происходить удивительные метаморфозы!

Прежде всего вполне очевидно, что с избранием Сочи местом проведения Олимпиады-2014 туристическое значение Крыма будет неуклонно снижаться. И в самом деле: если и сегодня зажиточные россияне предпочитают курортам Крыма пляжи турецкой Анатолии, то что же случится, когда совсем рядом, на берегу того же Черного моря, вырастет новая туристическая база мирового класса? Понятно, что доходы от крымского туризма, и без того капающие сегодня в киевскую казну без году неделя, со временем превратятся в ручеек, образно описанный в известной песне Владимира Высоцкого. Доходы и Киева, и крымчаков упадут. А вот значение Крыма как стратегической базы ВМФ, наоборот, будет возрастать. Да, в соответствии с имеющимися соглашениями к 2017 году ЧФ РФ должен переместится из Крыма в Новороссийск. При этом ЧФ, безусловно, останется второй по мощи (после турецкого флота) военно-морской группировкой в этом регионе.