Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 20 от 30 мая 2006 года

Насмотревшись на все вкладки, по преимуществу — информационные, убедившись, что никакого ребилдинга уже не идет, так что все в порядке, я спрятал утилиту в трей и, думаю, забыл о ней достаточно надолго, — во всяком случае, до поры, когда из очередного WD-винчестера не раздастся погребальный звон.

К которому сегодня я готов уже заметно лучше, чем неделю назад. И, в общем-то, не за такие уж и большие деньги.

Автор: Сергей Голубицкий

В марте 1999 года вышла «Голубятня» №2, посвященная программе The Brain — одной из ранних потуг софтостроителей, целью которой была формализация мыслительного процесса. Помнится, тогда я ухватился за эту программу как за спасительную соломинку, поскольку структурно-прикладные методы творчества уже лет пятнадцать не давали мне покоя — чуть ли не с первой курсовой работы, с момента сбора и обработки материалов для диссертации.

В годы университетской юности, пока страна, как принято считать, томилась в беспросвете застоя, мои коллеги, студенты филологического факультета МГУ, с завидной легкостью абстрагировались от отсутствия копченой колбасы в гастрономах, беззаботно предпочитая питать дух произведениями пражского лингвистического кружка, группы французских риторов "µ", Умберто Эко, Михаила Бахтина и Юрия Лотмана — ученых мужей, совершивших революционный прорыв в восприятии художественного текста не как контейнера для последующего наполнения идеями и пафосом, а как самодостаточного дискурса. На фундаменте их исследований родилась наука семиотика, изучающая мистическую способность мертвых структур самостоятельно порождать идеи и смыслы.

Да простится старику безобидный гуманитарный флёр — мысль, витиевато вплетенная в последнюю фразу, в сухом остатке проста до безобразия. Смотрите: на уровне бытового сознания принято считать, что человек сначала думает свою думку, а потом облекает ее в слова. Современная семиотика утверждает, что в подавляющем большинстве случаев процесс движется в прямо противоположном направлении: первична форма (=слово, структура, фраза-клише), из которой затем вытекает содержание (=смысл, идея, мысль, думка, пафос и т. п.).

Не случайно говорят, что истина в простоте. Потому-то триумф семиотики идеально демонстрируют алкаши у ближайшего пивного ларька, которые с помощью четырех словоформ и их производных умудряются передавать бесконечную гамму переживаний и океан мыслей. Когда Колян хочет высказать свои соображения по поводу наглой экспансии НАТО на Восток, он не формализирует первичную мысль, а исторгает из себя словоформу («Во, б…, с…, п…, как поперли, на х…!»), которая затем эту самую мысль и порождает (к тому же в эмоционально усиленном виде).

Если вы полагаете, что секвенция «сначала форма, потом идея» — удел примитивного Коляна, то глубоко ошибаетесь. Ради эксперимента возьмите листок бумаги и карандаш, выберите тему (да хоть бы все ту же наглую экспансию НАТО на Восток) и набросайте эссе на одной страничке. Начиная со второго предложения, вы почувствуете, как вас ведут уже не мысли, а слова, которые вы мучительно подбираете. Эти самые слова, структура предложения, интонация, тональность (будь то русско-фашистское возмущение или демшизовое одобрение) всякий раз будут опережать ваши мысли ровно на один шаг.

Когда я начинаю писать «Голубятню», в голове существует заранее продуманный план и основная идея, которую хочу донести до читателя. И что же? Через тридцать минут писания старый заголовок отправляется в мусорную корзину, основная идея дополняется десятком новых — сначала побочных, а затем уже теснящих и саму основную, — все это за счет рождающейся структуры текста. Меня ведет структура текста, новое слово, неожиданный синоним рождает новый поворот мысли, новый сюжет. Процесс этот настолько удивителен и мистичен, что за четверть века увлечения семиотикой мне так и не удалось однозначно определить механизм рождения идеи из структуры. Чистой воды — Афродита из морской пены!

Теперь возвратимся к компьютерным программам, пытающимся формализировать процесс мышления с учетом обозначенного выше приоритета структуры над идеей. Программа The Brain представляла собой раннюю попытку сломать традиционную линейную форму изложения мыслей, идеально воплощенную в конспекте, и утвердить в правах трехмерную модель, имитирующую (на уровне абсолютного примитива, разумеется) деятельность человеческого мозга.