Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 6 от 13 февраля 2007 года

Закину и второе информационное яйцо в корзину актуальной темы: 1 февраля 2007 года Билл Гейтс представлял «Висту» в Бухаресте. Президент страны Траян Бэсеску наградил г-на Гейтса «Звездой Румынии командорской степени», обосновав жест незабываемой речью: «В то время, когда у нас не было законов, Ваша программа (линейка OC Windows. — С.Г.) оказала неоценимое влияние, познакомила молодое поколение с компьютерами, превратила их в друзей Билла Гейтса. Я бы сказал, что пиратство программ — дело, конечно, нехорошее — обернулось подлинной инвестицией. Инвестицией в дружбу с Microsoft и Биллом Гейтсом, инвестицией в образование подрастающего поколения».

Тем, кто не удовлетворился моим переводом, либо не оценил тонкости стиля Траяна Бэсеску, даю пояснение: президент Румынии поблагодарил Билла Гейтса за то, что последний не мешал румынам массово воровать Форточки, а пиратов — за то, что те просветили нацию! Помнится, когда я впервые очутился в Сербии (в конце 80-х) и недоумевал по поводу каждого второго проявления местного колорита, принимающая сторона (в лице прекрасных београджанок, стажировавшихся в МГУ) снисходительно улыбалась, закатывала кокетливо глазки и называла пароль: «Балкан!» В смысле: «Умом балканскую цивилизацию не понять — только через ящик сливовицы, тонну кофе и ежедневное выкуривание блока сигарет!»

Теперь — шустренько переметываемся в «чистое, светлое, умиротворённое». Хочу представить читателям «Голубятни» замечательного молодого человека — Алексея Воробьёва, украшающего в свободное от творчества время своим присутствием сервисный центр компании «Пирит». Историю Алексея рассказываю не только потому, что был очарован его трогательными и изысканными художественными фотографиями (приглашаю читателей убедиться «собственноглазно»: www.clannad.ru), сколько из-за обнаружения в его творчестве «божественной искры Касталии», за которой тщетно гоняюсь большую часть жизни.

Верные читатели знают моё отношение к «бисерному миру» Германа Гессе, хотя бы потому, что неоднократно заявлял о желании переселиться в Касталию, будь она доступна в реальном мире. На уровне метафоры: вселенная Магистра игры Иозефа Кнехта представляет собой соединение холодной математики точного знания с размытостью эмоционально-художественных состояний (от любви до творчества). Что-то вроде астрологии, если хотите, за что и обожаю эту лженауку.

Так вот, Алексей Воробьёв — фотохудожник от бога — работает IT-инженером в «Пирите», огромной дистрибьюторской компании. Всякий раз, как обращаюсь в «Пирит» по железячной нужде (нужды эти, похоже, не иссякнут, покуда на свете существует компания MatSHITa, выпускающая чудовищные DVD-приводы, которые умудряются на первом году гарантийного срока ломаться в моём Asus W2c дважды), не перестаю удивляться техногенности их бизнеса: складские помещения, торговые площадки, шоурумы, пакгаузы, офисы, сервис-центры — все это суетное хозяйство увязано в единое размеренно функционирующее информационное пространство, надёжное и невозмутимое, как и полагается образцово-показательному Handelsgesellschaft. Настоящий Левиафан холодных математических структур.

Теперь внимательно присмотритесь к фотографиям Алексея Воробьёва: они художественны, они эмоциональны, они полны любви и любования, и при этом они... бесконечно структурны! Математически высчитаны, если хотите, до состояния какого-то холодного совершенства. Художественная доводка в «Фотошопе» каждого изображения занимает у Алексея два-три часа, иногда поболе — причём весьма показательно, что он не делает из этого никакой тайны (в отличие от жеманно провинциальных эстетов). Как следствие, все образы Воробьёва — от девушки под черным зонтиком до чайки, практически неуловимой в распахнутом взмахе крыльев, — типологичны, а не типичны, да простится мне неокантианская терминология [Об удивительном соот-ношении типологии и типичности в искусстве можно почитать в моей диссертации — лежит, как обычно, на beritut].

Теперь — самое главное: математически холодных и рационально выверенных фотографов сегодня — аки тараканов ночью на кухне алкоголиков, тем более в наш меркантильный век. Вот только за холодными структурами этих фотографов никогда не проглядывают живые художественные образы — лишь мумии, сотворённые мёртвыми же техническими средствами. Самый, наверное, показательный пример — гламурно-журнальная и рекламная фотография, способная по мертворожденности состязаться разве что с порнографией (о чём, кстати, мы не так давно дискутировали).