Компьютерра - Цифровой журнал «Компьютерра» № 4

Начиналось всё обещающе: не прошло и двадцати минут (общая протяженность экскурсионного трека по Раджаджи — 35 километров) как Джайант возбужденно и радостно замахал в сторону загадочных бугорков по правому борту: "Elephant's shit!!!" На недоуменный вскид бровей пассажиров (ну говно — и что с того?!) ответил уточнением: "Fresh! It is fresh! It means the elephants have just passed here!" (Говно-то свежее! Это значит, что слоны недавно здесь проходили). Радость и возбуждение моего дорого Вергилия передалось мне настолько, что не удержался и увековечил для читателей волнующий артефакт, обладающий потенциалом близкой встречи с королями джунглей:

Представьте себе, Джайант оказался прав, и через несколько минут мы застукали дикого хаатхи, одиноко пасущегося в пампасах.

До слона далеко, под самый нос его вытянула моя никоновская «пушка». Мой подслеповатый брат до самого последнего момента был уверен, что копошащаяся в траве точка была чем-то вроде дикого кабана.

Удачное начало было положено, и ещё через полчаса мы застукали "голубую корову" (антилопа нильгай) — существо скрытное и редко попадающее в кадр.

"Голубая корова" нас, похоже, сглазила, потому как после неё посыпались лишь миленькие банальности: пятнистые олени, павлины и мартышки.

Ближе к вечеру нам опять повезло — столкнулись нос к носу со стоящим посреди дороги могучим оленем. Не знаю, как друган называется, только он раза в три крупнее пятнистых собратьев и сильно напоминает Лесного Бога из "Принцессы Мононоке":

Почти сразу за Лесным Богом мы вышли на стадо кабанов, которые в этих местах (если верить рассказам местных жителей) отличаются особой свирепостью и атакуют сходу и не раздумывая:

Мы приехали в Раджаджи в час дня, а возвращались уже в сумерки — после шести:

Закат в джунглях — зрелище захватывающее и феерическое. Тигропардов я в очередной раз проворонил, потому будет повод прокатиться по Раджаджи ещё раз в следующем году. Всё время, что мы путешествовали по национальному парку, я краем глаза следил за Джайантом. Друг мой подскакивал на сиденье при каждом очередном явлении самого заурядного оленя и павлина. Глаза Джайанта загорались, он хватал камеру и принимался щелкать напропалую. Реакции эти тем более казались мне удивительными, что Джайант за последние три года только по моим подсчетам бывал в национальном парке раз 20: парк входит в традиционную экскурсионную программу посетителей Ришикеша, и Джайант возит туда всех своих корейцев (у Real Adventure, компании Джайанта, очень тесные связи с Южной Кореей, поэтому группы страждущих приобщиться к истокам гималайской йоги находятся в непрекращающейся ротации).

Как бы там ни было, но мне хватило собственного эмоционального заряда, чтобы разобраться в блаженном состоянии, охватывающем моего индийского друга в Раджаджи: уже через полчаса пребывания в национальном парке начинаешь испытывать удивительное единение с природой в её первозданном виде. Забавна форма проявления этого единения: не внутренний восторг, знакомый по созерцанию вечерних храмов Ришикеша, не бесконечный покой, который испытываешь по утрам, глядя на Гангу и залитые солнцем горы, а … любопытство! Единение это сродни ощущениям Скалли из «Аватара»: забросили на неведомую планету, все вокруг первозданно и восхитительно, но так неведомо, так неразгаданно. Поэтому хочется учиться, впитывать в себя этот чудный далекий мир, усваивать его язык, его воздух, его звуки, его динамику. Сами понимаете, для такой программы не то, что одного визита в национальный парк не хватит, но и целой жизни. Наверное поэтому у брамина Джайанта Шарма (а теперь и у нас, его друзей) счастье первого знакомства проигрывается в душе несчётное число раз — при каждом очередном посещении Раджаджи.