И вместо часов остаётся лишь отражение на фотографии.
Вместе с тем очевидно, что идеологические, экономические и прочие труды писались мастерами, до которых большинству литераторов расти и расти. Пятилетний план развития народного хозяйства СССР 1959 – 1965 годов представляет собой не только (а сегодня и нисколько) руководство к созидательному действию. Это грандиозный культурно-исторический артефакт. Читать и перечитывать связанные с семилеткой планы, отчёты, документы и постановления для ценителя намного интереснее, нежели тратить время на мага Гарри Поттера или сыщика-любителя Ивана Диванова. Детали прописаны изумительно. Сухость языка имеет своих поклонников. Потрясают ежеквартальные сводки, публиковавшиеся во всех центральных газетах, по которым всякий любопытствующий мог сверять направление и темп — верной ли дорогой идём, товарищи?
В интеллектуальном плане постановление Октябрьского (любого года) пленума ЦК КПСС есть пир духа, стоящий любого литературного шедевра. Ну, почти любого. Уровень детализация виртуального мира не снился ни Джоан Роулинг, ни Терри Прачетту. Способ подачи материала действовал на читателя завораживающе. И результаты превзойти – да что превзойти, хотя бы приблизиться – сегодня не получится. Тысячи, сотни тысяч юных граждан срывались с места и ехали поднимать целину, возводить Саяно-Шушенскую ГЭС или строить новый город в тайге. Какой Толкиен мог мечтать о подобной силе слов?
Как водится, на смену мастерам пришли подмастерья, а затем и вовсе халтурщики, попавшие на должность по знакомству. Тяп-ляп – и посыпалось. Обрушилось. Лавиной.
Постановления сегодняшней власти не то чтобы никого завораживают – их просто никто не замечает. Нет объекта для восхищения, ожидания, надежд. Нелепость, невыполнимость любого казённого проекта кажется очевидной с первой же минуты – именно в силу привычки напустить туман, да погуще, погуще, нежелания этот проект расписать в деталях «айне колонне марширен…». Как же, распишешь в деталях, а потом всякий увидит, что пшик, что не сходится, что здесь украли и там украли.
Мысли, что может сойтись, сбыться, что не украдут и сделают, – нет.
Сегодня нет.
К оглавлению
Кафедра Ваннаха: Неизбежность
Михаил Ваннах
Опубликовано24 апреля 2012 года
Осенью 1917 года Валерий Яковлевич Брюсов написал о том, "Что небо — только порубежность/Планетных сфер, даль — колея,/Что сонмы солнц и наше "я"/Влечёт в пространстве — Неизбежность!" В строках поэта сошлись и движение светил, и удел человеческой личности. Последнее можно воспринять как реакцию на мясорубку фронтов Первой мировой, как ощущение разгорающейся Революции… Но можно представить, что блестяще образованный поэт задумывался и о более серьёзных вещах.
На самые простые вопросы относительно самых привычных вещей отвечать сложнее всего. Ну вот как легко и просто объяснить, откуда появился процессор последнего поколения в десктопе. Или – откуда пришла та или иная операционная система в том или ином смартфоне (склонность к которым сродни приверженности членов средневековых духовных орденов своим канонам…).
А вот внятно ответить на вопрос, откуда пошла неделя, не может никто. Филологи расскажут нам, что слово это происходит от не-делания и восходит к древнему греческому а-практосу. Этнографы – о распространении недели-седмицы в разных краях планеты. Резонно предполагается, что каким-то образом она связана с движением луны, так как лунный месяц состоит из четырёх недель. Пара недель соответствует месяцу растущему, другая – убывающему. (Впрочем, капитальный труд Ван дер Вардена «Пробуждающаяся наука», русские переводы томов 1959 и 1991 года, об этой проблеме умалчивает…)
Так что можно предположить, что планетарная популярность семёрки связана с чем-то ещё. «Семь пулек, как в Сараево», говорил один из персонажей «Швейка», за что и был уволочён в кутузку бдительными борцами с экстремизмом Габсбургской династии. «Семь металлов создал свет/По числу семи планет…» – бормотали алхимики с астрологами на максимально непонятных языках. Грант, который удавалось выбить из сюзерена очередного курфюрства или иного какого герцогства, положительно коррелировал с количеством тумана, который удавалось навести («Следует быть очень осторожным особенно тогда, когда работаешь на глазах у твоих хозяев», — учил гуру алхимиков Альберт Великий). Главным было только вовремя смыться от княжеского гнева, дабы не угодить в герои и мученики науки. (Малые линейные размеры германских княжеств и отсутствие договоров о выдаче преступников сильно способствовали выживаемости учёных и развитию наук…) Семь небес насчитывала космография – небо седьмое вошло и в поговорки, и в названия высотных учреждений общепита. Семёрка вылезает в самых разных местах…
Читать дальше
