Коллектив Авторов: Цифровой журнал «Компьютерра» № 124

А есть и исследования сетевой аудитории относительно аудиторий иных электронных медиа. И исследования эти ещё более удивительны. Дело в том, что местный поисковик «Яндекс», по сведениям аналитической компании TNS, посещало в апреле этого года в среднем 19,1 миллиона человек в день. Ну а «Первый канал» (это такая программа в так называемом телевизоре) смотрело лишь 18,2 миллиона зрителей. «Первый» десятилетиями был самым популярным медиа в стране. По нему вещали об успехах перестройки и трезвости. По нему показывали демократические митинги и расстрел парламента во имя демократии и общечеловеческих ценностей. Через него российской аудитории прививали вкус к импортным товарам и возникающим услугам. Объём рекламыу «Первого» и сейчас огромен — почти гигабакс, 28,8 миллиардов рублей в 2011 году. «Яндекс» в прошлый сезон заработал 20 миллиардов, уступив и НТВ с выручкой в 20,7 гигарубля. Но перспективы у поисковика такие, что китов телевидения по объёму рекламы он обойдёт в ближайшее время.

Скучная финансовая статистика, радующая лишь тех ребят, кто вовремя прикупил акций «Яндекса», да огорчающая тех несчастливцев, кто мог, да не сделал этого. Ну и важная исходная информация для планирующих «медийные» бюджеты пиаровских, рекламных и маркетинговых служб.

Всё это, конечно, так. И забавно в ближайшей, на два-три года, перспективе поглядеть на тех, кто вылетит с рынка, рекламируя свои продукты и услуги по старинке — в «ящике», давно деградировавшем в доску. Но кроме этого для всего социума складывается принципиально новая ситуация, которую небезынтересно учесть. Речь идёт о невиданном «распараллеливании» каналов поступления информации к населению.

Как проникали новости в традиционное общество? Их выкликали глашатаи и герольды на площадях античных городов-государств и у ворот феодальных замков. С церковных кафедр и амвонов объявляли о победе у Трафальгара и приравнивали Бонапарта к антихристу, а войну с ним — к религиозному подвигу. Технологии ХХ века дали миру репродукторы, использовавшиеся на митингах Хью Лонга и прижившиеся на колхозных площадях. Ведомство доктора Геббельса в технически передовой Германии приспособило для своих нужд телевизор.

Что общего было у всех этих разнородных средств, раскинувшихся в истории на тысячелетия? Однонаправленность передачи информации. Швейк, застыв на плацу, мог выслушать переданный по телеграфу приказ императора о вступлении в войну с Италией, а Франц-Иосиф Швейкова «dreimal hoch» слышать не мог и полагал, что бравый солдат кричит искренне. (Излечение от иллюзий искренности приходило в радикальной форме, в подвале дома инженера Ипатьева...)

К однонаправленности добавлялась и безальтернативность информационного канала. (Даже если соседи по «губе» и советовали Швейку сразу по прибытии на фронт перебежать к русским, всё же это не было полноценным каналом.)

Кстати, из-за нужд пропаганды и любили безальтернативные каналы. Рассылку грамот по учреждениям государственной, то есть — безальтернативной церкви. Проводное вещание (существовавшее в губерниях ещё в не столь давние времена выборов губернаторов и крайне эффективное на этих выборах, поскольку привычные к громкоговорителю бабушки отличались высочайшей электоральной активностью.) Из этой серии и классическое, эфирное телевидение. Спектр видеосигнала требует УКВ-диапазона, дальность приёма на котором минимальна. Вражина со своим «голосом...» не влезет (в отличие от КВ-приёмников, изымаемых у населения с началом войны).

В девяностые телевидение воспользовалось своими возможностями на всю катушку. Вдалбливаемая и вдолбленная в мозги «дорогим россиянам» политическая кричалка «Да! Да! Нет! Да!». Незабвенный инвестор Лёня Голубков. Первые радости рынка — сладости-батончики небесного вкуса (наверное, небесного; не пробовал по той же причине, что и не читал школьный соцреализм), самим своим оглашаемым составом навевающие мысли о нежно урчащей бормашине и щипцах дантиста.

И всё это — в прошлом. Нет, конечно, такой глубиной проникновения в медиа-контент, которой обеспечивает телевидение опытную пенсионерку, расставившую по садовому участку три телевизора, дабы у любой грядки не выходить из медийного поля, интернет похвастаться не может; в него заходят на меньшие сроки. Да и совокупная ежедневная аудитория у русскоязычного интернета в апреле была меньше, чем у телевидения, — 30,5 миллиона пользователей по сравнению с 31,5 миллиона. Но такое преимущество — ненадолго. И направленность процесса — налицо. Монополии на массовую информацию у телевидения больше нет. Благодаря развитию технологий сотовой связи сеть доступна практически везде. На экране изрядно подешевевшего коммуникатора. Посредством беспроводного модема. Телевидению тут за Сетью не угнаться. (Мобильное ТВ стоит рассматривать как частный случай передачи цифрового контента.)