Дрон — несерьёзно? Как сказать...До сих пор игра шла в одни ворота. США и Израиль с помощью дронов ликвидировали тех, кого считали причастными к террору (ну, и попавшие под раздачу, палящие в небо свадьбы...) И ударным дронам предшествовали разведывательные. А тут дрон, пока разведывательный, появился у оппонентов. За ним неизбежно последуют ударные. А в развитых государствах привлекательных для кибертеррора (осуществляемого не кибервирусом, а роботом, как его, робота, назвать — кибербактерией, что ли?) целей много. Простите, не буду называть конкретные мишени. Вернусь к примеру, о котором больше десяти лет говорил. Вот 9 октября 2001 года я обратил внимание, что книга В.Н. Попенко «Рельсовая война», рассказывающая о массовой диверсионной операции РККА в 1943-44 гг., на мой взгляд, не должна была бы увидеть свет в открытой печати. (Именно в открытой!) Книга — хорошая и интересная. Но — сведения в ней, ясно и наглядно изложенные, могли служить руководством для террористов нынешних. Теракты на железных дорогах, к сожалению, место имели, и так часто, что давать ссылки нет нужды... Очень противно оказываться правым в такой ситуации! Но железная дорога — всего лишь хай-тек начала индустриальной эпохи. А мы — в эпохе постиндустриальной. И нашу жизнь обеспечивают весьма уязвимые технологические структуры...
Мощь ядерного оружия завораживает. Но откуда пошли термоядерные ракеты? Да это фон Нейман придумал скомпенсировать мощностью атома отвратительную точность тогдашних ракет. Но точность ныне не проблема. Посмотрите, какую возможность привязки к местности даёт коммуникатор. И представьте, какие вычислительные мощности он несёт «на борту» — куда большие, нежели стоящие ныне на боевом дежурстве баллистические ракеты. А при росте линейной точности эффективность боеприпаса растёт по степенному закону. Так что даже тривиальный гексоген (из промышленных ВВ), давно облюбованный террористами, способен стать крайне высокоэффективным оружием, попадая именно туда, куда хочет злодей. А при выборе уязвимых инфраструктурных мишеней (вспомните 9/11) эффект может приблизиться к эффекту от применения ОМП. Причём появление дронов не у государств Первого мира служит звоночком из морга. Если описывать теракт 11 сентября в терминах кибербезопасности, то дело может быть представлено как внедрение злодейского софта в контур управления лайнерами. То, что софт этот был запущен на wetware, — лишь частный случай. А тут кибервирус не понадобится. В уязвимые места ударит кибербактерия (дрон мал по сравнению с... ну, заводом к примеру, но способен принести много зла, как и бактерия организму). Ну, пока дроны это даже не бактерии. Они не реплицируются самостоятельно (опять привет от фон Неймана, машинами которого дроны пока не являются). Пока они относительно организма — ядовитые насекомые; но вам не доводилось видеть умерших от анафилактического шока?..
И вот отсюда вытекает императив роста информационной насыщенности современных войн. Если раньше войны можно было избежать, наведя на страну-соперника ядерные ракеты и управляя ими одним битом «Пуск!», то сегодня необходим учёт множества противников и множества способов, с помощью которых они могут нанести ущерб. И поиск также весьма многочисленных и разнообразных способов, которыми противника можно остановить. Это потребует резкого роста квалификации политических и военных руководителей в вопросах информационного обеспечения войн. И неизбежность этого уже проникла в воздушное пространство Израиля 6 октября 2012 года.
К оглавлению
Дмитрий Шабанов: Маятник
Дмитрий Шабанов
Опубликовано01 ноября 2012 года
Системные мыслители рассматривают мир как совокупность обратных связей. - Донелла Медоуз
Потянуло как-то меня в последних колонках на обсуждение социальных проблем... Вы не будете возражать, если я обсужу здесь некоторые самые простые мысли, относящиеся к проблеме управления сложными системами?
Я начну с прямо-таки азбучных мыслей. Я опишу приём, который использую на лекциях по экологии. Делаю я это в большой аудитории, стоя рядом с высокой деревянной трибуной (залезать на неё кажется мне слегка смешным). Я говорю студентам: вот перед вами стою, не шевелясь, я, и рядом со мной стоит трибуна. Одинаково мы с ней поддерживаем своё положение или по-разному? Почему я устаю от такого стояния, а трибуна не устаёт? А что будет, если с высокой точностью регистрировать мелкие изменения положения тела человека и неживой конструкции?
Читать дальше
