Дэвид Кан - Взломщики кодов

11 июля Вильгельм Оранский сообщил содержание писем дона Хуана, дешифрованных Марниксом, Даниэлю Роджерсу, одному из агентов Уолсингема. Роджерс так написал об этом в своем докладе Уолсингему:

«Принц 9сказал мне, что ее величество может понять, как было достигнуто соглашение между доном Хуаном и папским нунцием, если она ознакомится с письмами, написанными доном Хуаном и Эсковедо 10в апреле прошлого года и перехваченными теперь. Затем он вызвал г-на де Сент-Альдегонда и поручил ему принести письма… Сент-Альдегонд принес девять писем. Все они были написаны по-испански. Большая часть каждого письма, за исключением одного, была зашифрована. Три письма были написаны доном Хуаном, причем два были адресованы королю 11, а одно – министру короля Антонио Пересу. Автором остальных писем был Эсковедо, и они предназначались королю. Принц также показал мне письмо ла Ну 12, в которое были вложены все вышеупомянутые письма, так как последний перехватил их во Франции. Я счел нужным сделать некоторые выписки по главным темам, содержавшимся в них».

Уолсингем, несомненно, был прельщен возможностями, открывшимися перед ним, когда через Роджерса он ознакомился с результатами работы Марникса по дешифрованию испанской корреспонденции. Поэтому он незамедлительно принял меры, чтобы обеспечить себе больший приток информации и при этом не зависеть от иностранных криптоаналитиков. С этой целью он направил в Париж одного талантливого юношу, который очень ловко расправлялся с шифрованными депешами. Это был Томас Фелиппес, первый знаменитый криптоаналитик из Англии.

В качестве курьера Уолсингема Фелиппес много путешествовал по Франции. По возвращении он стал одним из наиболее доверенных помощников Уолсингема. Фелиппес одинаково умело дешифровывал переписку на латинском, французском, итальянском и испанском языках. Единственное описание его внешности вышло из-под пера королевы Шотландии Марии Стюарт. Согласно ей, Фелиппес – блондин со светлой бородой, «низкого роста, весьма стройный, лицо изрыто оспинками, близорук, на вид ему можно дать 30 лет».

Эти нелестные замечания Марии выдают ее подозрения в отношении Фелиппеса – подозрения, которые не были безосновательными, ибо Фелиппес и его хозяин Уолсингем пристально следили за Марией по причинам, которые, в свою очередь, в равной мере являлись оправданными. Мария была бесспорной наследницей английского трона. Номинально она считалась также королевой Шотландии, хотя и была оттуда изгнана. Это была выдающаяся женщина: красивая, обладавшая даром большого личного обаяния, умевшая внушать преданность своим подданным, храбрая католичка, непоколебимо преданная своей религии, но вместе с тем неблагоразумная, упрямая, капризная. Различные католические группировки не раз замышляли возвести ее на английский трон и таким образом восстановить господство римской Церкви. Многие годы Мария прожила пленницей в английских замках, и все это время Уолсингем настойчиво искал возможность раз и навсегда покончить со смертельной угрозой, которую для королевы Елизаветы представляла Мария.

Такая возможность представилась в 1586 г. Бывший паж Марии Энтони Бабингтон приступил к подготовке заговора. Вовлеченные в заговор придворные должны были убить Елизавету, организовать широкое восстание католиков в Англии и короновать Марию. Бабингтон также заручился поддержкой Филиппа II, который обещал прислать войска на помощь, как только Елизавета будет мертва. Чтобы получить согласие Марии, Бабингтон был вынужден вступить с ней в переписку.

Эта задача была не из легких. Мария была отрезана от внешнего мира и находилась под домашним арестом в загородном поместье. Один бывший семинарист по имени Гилберт Гиффорд, которого Бабингтон завербовал в качестве посыльного, придумал способ тайной доставки корреспонденции Марии в бочонке с пивом.

В основном эта корреспонденция посылалась в зашифрованном виде. Зашифровывал письма Марии один из ее двух доверенных секретарей. Мария часто отдавала им распоряжения о внесении изменений в используемые номенклаторы для повышения их стойкости. Кроме того, чтобы обеспечить безопасность своей переписки, Мария настояла на том, чтобы все письма сочинялись в ее апартаментах, зачитывались ей перед зашифрованием и опечатывались в ее присутствии.

Но ни Мария, ни Бабингтон не знали того, что, несмотря на тщательно разработанные меры предосторожности, их письма сразу же после написания доставлялись прямо Фелиппесу. Гилберт Гиффорд был двойным агентом и работал не только на Бабингтона, но и на Уолсингема. Шифрованные послания Марии читались Фелиппесом почти сразу же после того, как он их получал.